Покорение Гедеона - [45]

С непокрытой головой и босыми ногами он был так чертовски прекрасен, что она ненавидела его. Ненавидела и любила, и оба чувства были одинаково бесплодны.

Вернувшись к себе, Гедеон задумался, не слишком ли он груб. А ведь собирался быть с ней помягче, и так он сделал ее жизнь почти невыносимой после того, как открыл обман.

Беда в том, что едва он взглянет на нее, как кровь начинает стремительно мчаться по жилам и тело деревенеет, как весло. И каждый раз, как это случается, он обрушивает свой гнев на ее бедную, беззащитную голову, пока не удается взять себя в руки.

— Бедная, беззащитная голова, нежная моя дуреха, — пробормотал он, смахивая каплю дождя, катившуюся вниз по носу. Проклятый дождь! Проклятые протекающие крыши! Проклятая маленькая лживая язычница! Если бы он давал ей работу легче, чем другим, она бы немедленно возгордилась.

К тому же Крау всегда проследит, чтобы ей не было слишком тяжело. По каким-то причинам метис взял ее под свое крыло. Он никогда много не говорит, не выставляет себя ее защитником, но неизменно оказывается рядом, когда она надрывается, выполняя очередное неподъемное задание.

Какая бы ни была причина, но слава Богу, подумал Гедеон. Он мог презирать маленькую плутовку, но это вовсе не значило, что он хотел бы ей зла.

Близился полдень, когда вся стоянка услышала вопль Хэскелла:

— Вижу его! Я его вижу! Я говорю о ките, ки-и-ит!

В первое мгновение никто не шелохнулся. Одни чинили сеть, другие затачивали лопаты. Крау, как всегда в стороне от всех, вырезал лопасть весла.

Гедеон, работавший над своими бухгалтерскими книгами, оказался первым, кто кинулся к лодкам. Он сбросил с вельбота покрытие от дождя и отшвырнул его в сторону. И, раньше чем остальные добежали до глубокой воды, он уже отдавал приказы. Нед все еще был не в форме, и Гедеон рассудил, что нужен еще человек, чтобы пополнить команду.

И этим человеком может стать он сам! Ему отчаянно необходимо чистое, острое возбуждение от охоты и добычи, чтобы избавиться от миазмов, плотно окутавших его. Нед получит полную долю награды, независимо от своего участия или неучастия в охоте.

Заглушая удары волн о берег, раздался рев Тоби, проклинавшего низкий прилив. Он начал прибывать всего четверть часа назад, а это означало, что их встретит высокая волна и, пока они не пройдут первой отмели, под днищами будет мало воды.

— Тоби, возьми Бена гарпунером и Томаса первым гребцом. Я буду грести в команде Джеймса, Крау может работать с гарпуном у Гуджа, — приказывал Гедеон. Настоящее проклятие, когда два члена команды заболевают одновременно и один из них — гарпунер.

Гедеон, подставив плечо, наконец столкнул вельбот в воду и присоединился к остальным. Мгновение спустя все весла с силой погрузились в воду и команда помчалась к цели.

Только когда они благополучно прошли первую отмель и оказались в открытом море, капитан осмотрелся и нашел две другие лодки. У Гуджа, третьего рулевого, случилась неприятность. Он рано пошел навстречу высокой волне, и теперь его гарпунер вычерпывал из вельбота воду, а гребцы напряглись, чтобы миновать отмели.

Тоби наметанным глазом находил малейшие бреши в беспокойном море и гнал свою лодку на корпус впереди Джеймса. А Гедеон, осмотревшись, вдруг наткнулся взглядом на знакомую фигуру, согнувшуюся на носу.

Хэскелл! Проклятие. Он же велел старику взять Бена гарпунером, а не гребцом! Только дурак мог пойти на кита с гарпунером-новичком, да к тому же женщиной!

Не теряя ритма, Гедеон греб и ругался. Есть только один выход — Тоби должен держаться позади, пока они благополучно не убьют зверя. Если Хэскелл решила участвовать в охоте, она может бросить свой гарпун, когда вельбот к ней приблизится, и помочь в долгом подтягивании туши к берегу. Но только после того, как две другие лодки полностью измотают чудовище.

Подпитываемый опасной смесью страха и злости, Гедеон напрягал могучую спину, ускоряя движение лодки и вынуждая других дальше заносить весла и сохранять ритм. Подтянувшись на одну линию с вельботом Товия, он погрузил лопасть весла в воду и закричал:

— Хэскелл, будь проклята твоя шкура! Какого черта ты там делаешь?

— Я гарпунер у Тоби, сэр! — крикнула она в ответ.

— Дьявол тебя забери, иди сейчас же на свое место. Бен может…

— Он пускает фонта-а-а-ан! Фонта-а-ан! — завопил Тоби, и все гребцы, изогнувшись, обернулись, чтобы увидеть, как струи воды все еще опадают в море. — Заходим на три пункта восточнее, парни, — проревел Тоби, — и мы над ним!

— Моя святая душа, вот это чудовище! — выдохнул гребец, сидевший впереди Гедеона.

— Он даст нам первоклассный спермацет, или я съем свои ботинки, — прохрипел Лир, сидевший за первым веслом.

Эта болтовня стоила им бесценного времени. Вельбот Тоби ушел к востоку от них и сейчас мчался вперед, прямо к тому самому месту, где опадали в море струи фонтана.

Гедеон греб, как еще никогда в жизни, но у старика команда была быстрее, и он был ближе к добыче. Гедеон обнаружил, что беззвучно ругается при каждом взмахе весла, скрывая страх под злостью и злость под страхом, а все вместе пряча за надрывающей спину работой.

Не если Гедеон скрывал страх, то Прю скрывала нечто совершенно противоположное. Тошнота не отпускала ее ни на минуту. За веслами руки, правда, чуть ли не отрывались от плечевых суставов, зато можно было отвлечься от движения воды. Но, усевшись на носу вельбота на место гарпунера, она просто попала в ад. Маленькое суденышко то как безумное вставало на гребне высокой волны, то летело в пропасть навстречу следующей. Ее так колотило, что она превратилась в мягкий бесформенный студень, совсем некстати: не хватало еще опозориться на глазах у всей команды.