Поколение живых - [10]

— Мы поверили, Неккель. Поверили в это и полюбили этот мир, как наш новый дом. Возможно, он и одарил нас этим знанием.

— А что будет с нами? С теми, кто остался здесь?

— Я этого не знаю. Возможно, вы присоединитесь к нам. Но более вероятно то, что произошел отбор. Тех, кто может овладеть этим знанием, от тех, кто не может.

— Мы теперь как динозавры?

— Нет, не думаю, — лицо Илеро просветлело, — Я думаю, мы сможем договориться. И у каждого будет свой удел. У одних — познавать и наблюдать, у других — изобретать и строить. И это будет справедливо, ведь только желание будет определять род занятий. Хочешь ли ты увидеть дальше, чем эта поляна?

— Нет, — не раздумывая, ответил Неккель.

— И это хорошо. А если бы ты вдруг захотел, то смог бы сделать это, и это было бы не менее хорошо.

— Илеро… Как вы живете? В лесах…

— Счастливо…

Илеро снова улыбнулся и направился к лесу. Неккель долго смотрел ему вслед, а потом поднял упавший микроскоп и попытался мысленно обратиться к Илеро.

"Ты слышишь? Как ты делаешь это? Могли бы мы понять, чтобы построить нашу машину?"

"Если ты захочешь и сможешь понять, тебе не захочется и думать ни о каких машинах", — был ответ ему…

* * *

Лоро смотрел в небо.

Как сотни лет делали до него неогеанцы.

Он — мастер рода Алатара. Мастер… Что это — честь или бремя? Землянам кажется, что честь. Но от понимания несовершенства этого мира никому не станет легче. Сколько лет этим деревьям? Что изменилось в них со времени приземления на Неогею?

Ничего.

Сотни лет назад они освоили Контакт. Нет, не освоили, постигли одни нескончаемым глотком. Вдохнули с воздухом Неогеи, с ароматом трав и цветов. Чему они научились с тех пор?

Ничему.

Ученые, потомки тех, кто так и не смог постичь Контакт, продвигаются дальше и дальше, маленькими шажками, но все же продвигаются. А кто из мастеров за сотни лет совершил нечто, что поразило бы других мастеров?

Никто.

Еще тогда, в первые годы они расселились по всей планете, на огромных расстояниях друг от друга, основав поселения, называемые родами имени основателя. Местоположение корабля было забыто, и не так давно, еще когда Лоро был учеником, мастера сокрыли его навек в недрах планеты.

Все мысли, посещавшие его, были недостижимы.

Это… Тюрьма? Тюрьма для разума? Ему открылись немыслимые просторы лишь для того, чтобы увидеть стены вокруг себя. Ни одна тайна, видимая за стеной, не было достижима. Ведь для этого надо раздвинуть стены темницы, а как это сделать, не ведал никто.

Так, не будучи в состоянии решить свои проблемы, неогеанцы решились помогать землянам и проградцам решать их.

Лоро улыбнулся. Неогея — это рай. Никто из проградцев и землян не сомневается в этом. Рай без движения. Рай без смысла. Рай без границ, к которым стоило бы стремиться, без времени, которого хотелось бы ждать…

Но в темнице была одна дверь. Приоткрытая сотни лет назад, и с тех самых пор никто не пытался проникнуть через нее наружу. Потому что любого, кто пытался сделать это, ждала смерть…

— Неккель. Неккель!

Неккель слышал голос главного инженера, но не мог сдвинуться с места. Прямо перед ним…

— Неккель, вы меня слышите?

Это не было следом взрыва. Нет, если бы установка просто взорвалась, это было бы обыкновенной выжженной воронкой. Раной, которую Неогея залатала бы стремительно быстро. Но глядя на раскинувшийся перед ним хаос, Неккель понимал — ЭТО неизлечимо.

— Неккель!

Главный инженер вдруг возник перед ним и принялся трясти за плечи.

— Послушайте, Неккель! Пока кто-то еще это не обнаружил, срочно, идите и… Да вы слышите меня?

— Что это… Как это произошло? Почему?

— Я не знаю, Неккель, — голос инженера дрожал, — Это был опытный образец "Нейро-13". Помните, вы, мы с вами, хотели превзойти тех, Лесных, в их умении воздействия на окружающую среду?

— Да, и мы разработали принципиально новый механизм воздействия, который работает…

— Нет, Неккель. Мы должны немедленно забыть, как он работает, понимаете? Сейчас мы с вами пойдем и уничтожим все, что связано с "Нейро-13", понимаете? — он практически кричал, хотя Неккель и так прекрасно его слышал.

Но он не мог сдвинуться с места.

Изуродованная, искаженная, изъязвленная земля, деревья, согнутые в смертельной муке — он же слышит их безумные крики о помощи! Они живые, они еще живые, ЭТО не убило их!

Ему казалось, что прочие деревья в ужасе отодвинулись от черной вывороченной зоны.

— Клаас еще там?

— Неккель, что ты! — инженер чуть не плакал, — Ты с ума сошел? Кто мог там выжить?

Неккель вдруг схватил его за руку и направился к кораблю, не слушая его причитания и нервные крики. Он обернулся еще раз.

Какая-то жуткая цветная размазня смотрела на него из искореженного ствола глазами Клааса.

* * *

— И вы уничтожили все?

— Да, Илеро. Все материалы, все прототипы. Все компьютеры, на которых производился расчет. Повредили главный вычислительный центр, лишь бы никогда ни у кого не появилось возможности заново придти к этому открытию. Это Хаос, Илеро. Абсолютный Хаос. Ты говорил мне, что вы стремитесь превратить Хаос в гармонию. Я знаю, ты говорил это образно. Но я видел этот Хаос воочию. И… Я прошу тебя, если ваша Гармония достижима, стремитесь к ней… Только к ней…