Поколение 40-х - [2]

Ну что ж Татьяна невеста изо всей деревни, с такой не пропадешь. Справили свадьбу, Илья уехал к новому месту службы, оставив молодую жену у родителей, пока не получит жилье, с которым тогда у военных было довольно сложно. Через год родилась дочь, назвали Манечкой, старики рады, затихший дом вновь наполнился жизнью, детским голосом. Но вскоре приехал сын, чтобы забрать свою семью. Татьяна в это время работала пчеловодом в колхозе и дочь была полностью на попечение дедушек и бабушек, все были не прочь взять над ней шефство. Родители Татьяны Марфа Климовна и Кузьма Иванович жили тут же в деревне, у них родилось уже девятеро детей и только одна Татьяна, старшая выжила, да последний младший сын Евгений, которому только три года, остальные умирали в младенческом возрасте и они очень от этого страдали. Бабушка тоже ждала ребенка и с радостью занималась с внучкой. Так и росла девочка между двумя домами нарасхват. Поэтому, когда приехал Илья, старики уговорили молодых не забирать пока внучку, пусть, немного подрастет в деревне, здесь все свое: парное молочко, яичко, свежие овощи, фрукты. Татьяна согласилась хотя Илья был против.

– Ничего, мы немного обживемся и заберем ее, здесь и правда, Мане лучше. Молодые уехали. Военный городок, где служил отец, находился под Москвою, ст. Кубинка. Он находился среди березового леса на берегу речки Трасна, там было все: свой магазин, столовая, библиотека, клуб. Таня, после деревни, смотрела на все это с изумлением, ей очень нравилось ее новое место жительства. Им дали две маленькие комнатки в большом семейном доме, где жили семьи военнослужащих. Дом был квадратный, и все комнаты выходили в холл, где была своеобразная общая кухня, там у каждой семьи стояли маленькие столы, полочки для посуды и керогаз или керосинка. На ней готовили летом. Из холла выходила двойная большая дверь на открытую терраску. Она была по периметру всего дома. Это была гордость всего дома. Там проходила вся жизнь обитателей, играли дети, кто-то из взрослых всегда сидел с работой.

Посредине стоял длинный стол, за которым кормили ребятишек, да порой и сами взрослые, по вечерам играли в карты, лото. Таких домов в городке было четыре, и стояли они по кругу, образуя внутри довольно большую площадь, где была детская площадка, волейбольная площадка и гордость всего нашего народа – колодец. Он был очень красиво сделан, деревянная резная крыша на витых столбиках. Вода в нем, по словам бабушки, было очень вкусная, я, конечно, этого не помню. Вот и весь наш маленький жилой комплекс. Конечно сами административные здания, казармы, столовые, магазин, клуб – все это находилось там внутри, куда нам практически ходить запрещалось, за исключением магазина и клуба. Таня была счастлива, выйдя замуж за Илью. Что ждало ее в деревне, в колхозе? Судьба матери, да скотный двор. А теперь, она живет рядом с Москвой, умный любимый муж, кругом чистота и порядок, культура. Илья же с тоской оставлял свою маленькую дочку, по которой очень скучал:

– Нет, отец, я не согласен, ну что это за семья? Ребенок должен жить с родителями. Я и так ее целый год не видел, не оставлю. Ты же семерых вырастил сам, а у меня одна и та должна расти не со мной. Вce правильно сын, ты конечно прав. Я больше из-за матери беспокоюсь. Как Вы все разъехались, вроде и забот не стало, а болеет, а с рождением Манечки забыла в хлопотах о болячках, повеселела. Как их теперь разлучить? Да и ребенку здесь хорошо, мать Тани тоже души в ней не чает, подумай, не торопись. И согласился Илья. Детям в деревне благодать, особенно летом, все свои, друг друга знают до десятого колена. Хоть не богато живут, но молоко, мясо, овощи – все свое, свежее и если ты не лодырь с голода не умрешь. Как говорится пословице:

– Что потопаешь, то полопаешь. Так и жила я в деревне до двух лет, то у одной бабушки, то у другой. Через два года приехали мои родители и забрали меня в Кубинку. Мать к этому времени устроилась уже работать в гарнизонном садике нянечкой. Меня сразу определили в садик. Очень часто болела, привыкшая к парному молочку, к сливкам, к деревенской свободе – трудно было воспринимать все новое. Да и к отцу с матерью привыкала с трудом. Я ведь там, в деревне даже мамой звала свою бабушку Марфу. У нее к тому времени родился второй сын Дмитрий, ребята зовут ее мамой и я с ними тоже. Она даже одно время, как только меня оставили, а мне не было и года кормила меня своей грудью вместе с Митей. Отец требовал, чтобы мать бросила свою работу и занималась мной.

– Пойми Таня, мы загубим своего ребенка. Ну что тебе далась эта работа? Нянька в садике, подумаешь какой специалист, своего расти!

Не хочу я сидеть дома. Да и копеечка не лишняя. Ничего все дети болеют, привыкнет. А то давай я ее отвезу назад в деревню к матери, там ей хорошо.

– Я тебе отвезу. Это наша с тобой дочь и расти она будет с нами. Мачеха, конечно, Мане там будет лучше, чем у такой матери, как ты. А ты сделай, чтобы ей здесь было хорошо. Она вон до сих пор тебя мамой не называет.

– Что она еще понимает. Подрастет, будет называть, тебя папой величает и ладно. Отец в сердцах ушел на службу, жаль ему меня, да спорить с матерью он не привык, зная ее вспыльчивый характер. Он ее любил и она его тоже, Таня была и жена замечательная и хозяйка. Выросшая в деревне, мало что видавшая хорошего, жизнь здесь в городке казалась ей раем, хотелось и одеться и чтоб дома было уютно, вот и пошла, работать, чтобы не стеснять себя в деньгах, да и коллективе ей нравилось. Решил отец попробовать выхлопотать из деревни Таниных родителей сюда в городок, зная, что его отец никогда не согласится уехать из деревни. Пошел к замполиту, побеседовал, объяснил ситуацию.