Поклоняющиеся звездам - [44]

В XX веке подобная история повторилась в бассейне реки Лече, близ деревни Батан-Гранде, где некогда жили основатели культур Мочика и Чиму. На одном из крестьянских участков располагалось пять больших уак. Хозяин участка кроме пяти уак имел еще шесть сыновей. Пока отец был жив, он не разрешал детям прикасаться к пирамидам, расположенным посреди кукурузных полей. Но как только родитель умер, сыновья забыли про кукурузу и, переняв опыт тех, кто грабил индейские святилища, кинулись на самую необычную часть отцовского наследства— на пять теперь уже принадлежавших им пирамид. Через некоторое время в частные коллекции подозрительными путями стали поступать золотые предметы из Батан-Гранде. Многие из них были расплавлены, дабы не привлечь нежелательного внимания и не привести в Батан-Гранде тех, кто хотел бы отправить индейское золото в национальные музеи.

Во главе гангстерской шайки, состоявшей из шести братьев, которые— редкий случай в истории криминалистики! — занимались разграблением собственного имущества, стоял человек с весьма дурной репутацией и нечистой совестью. Он выдавал себя за врача, лечил в Батан-Гранде крестьян и требовал за свои услуги золото, которое здешние обитатели находили в разных уаках. Однако в деревне у него был конкурент, настоящий врач, китаец по происхождению. В конце концов лжелекарь, чтобы не потерять плативших ему золотом пациентов, просто-напросто убил своего коллегу. За это подлое преступление местные жители прозвали его «матачино», или «убивший китайца». Преступник-матачино получил медицинскую монополию в Батан-Гранде. Разумеется, к числу его любимых пациентов, естественно, принадлежали и шестеро братьев; он «находил» у них различные болезни, чтобы выкачать из пирамид побольше золота и затем тайными путями продать за границу.

Грязная спекуляция индейскими сокровищами долгое время оставалась безнаказанной. До тех пор, пока однажды — как это бывает в детективных романах— один из преступников не совершил ошибки. Во время одного из деревенских праздников один из братьев напился допьяна, потерял над собой контроль и решил продемонстрировать землякам самую фантастическую, еще не проданную лжелекарю находку, обнаруженную им в пирамиде: индейское одеяние, похожее на тунику из бесчисленных золотых пластинок. На шее пьяного счастливца болталось драгоценнейшее украшение великолепного одеяния — большое золотое солнце.

Вид пьянчужки в облачении мочикских или чимуских правителей поразил даже завсегдатаев трактира, многие из которых сами давно занимались ограблением древнеперуанских могильников. О золотой ризе уакеро из Батан-Гранде через несколько минут знала вся деревня. И в этот момент — как deus ex machina — на сцену вступает начальник местной полиции, капитан, который, получая свою долю от дохода, уже довольно долго покрывал «золотое предприятие» «матачино». «Человека в золотом одеянии» он арестовал, а поскольку тайна индейских кладов стала всеобщим достоянием, посадил под арест и остальных владельцев пирамид. В то время как полицейские допрашивали братьев, капитан и «матачино» разграбили их владения. Так буквально в последнюю минуту одним ворам удалось обобрать других воров. К сожалению, очень малая часть того, что продажный страж закона и лжелекарь украли у уакеро, попало в музей. Тем не менее богатое «месторождение» доинкского золота не было утрачено окончательно, ибо о кладах в Батан-Гранде прослышал вездесущий Хулио Сесар Тельо. А поскольку первый его принцип был «никогда не терять времени», он, получив от перуанского правительства широкие полномочия, отправился в североперуанскую долину, прихватив с собой нового капитана полиции.

Деятельность Тельо в Батан-Гранде— как и все прежние разыскания этого самого трудолюбивого перуанского археолога— увенчалась успехом; он нашел множество необычайно красивых золотых предметов: лисьи головы (лиса являлась у мочикцев символом мудрости), золотых змей, сов, золотые фигурки жрецов и даже плащ индейского верховного жреца, составленный из 1600 золотых колечек, а кроме того, золотые и серебряные ритуальное ножи, золотые фигурки богов, маски, прикрывавшие лица умерших индейцев, и длинные золотые перчатки, которые надевали на руки уходящим в мир иной. Тельо открыл и гробницу индейского наместника (очевидно, управляющего этой долиной). Как ни странно, похороненный вельможа не был покрыт золотом— его облачение было изготовлено из медных проволочек.

В Батан-Гранде находили и до сих пор находят чудесные предметы из драгоценных металлов ученые, которые пришли вслед за Тельо. Так, например, немецкий археолог Брюнинг нашел здесь вообще самый богатый клад золотых изделий, созданных в мастерских доинкских индейцев. Один перечень находок составил бы десятки строк. Помимо всего прочего, здесь были обнаружены золотые диски, украшенные изображениями животных с человеческими головами, золотые чаши, прекрасный золотой паук, откладывающий яички из жемчуга, типично мочикские золотые пояса с головами ягуаров. Самой великолепной находкой был 50-сантиметровый ритуальный нож (мочикские жрецы пронзали им горло человеческой жертве), украшенный бирюзовой инкрустацией. На нем были изображены несколько колибри и получеловек-полуптица, возможно, божество с птичьими крыльями. Золотой «урожай» из Батан-Гранде, Ильимо и Сапаме, который пожал Брюнинг, попал в места, для которых был предназначен, то есть в национальные музеи, а не в тигли авантюристов, переплавлявших сказочно прекрасные драгоценности мочикского и чимуского ювелирного искусства в «обыкновенное» золото