Поклоняющиеся звездам - [14]
В Чалькацинго, в нескольких часах езды от столицы Мексики, сохранились ольмекские петроглифы, один из которых — точная копия стелы в Ла-Венте. На многих здешних скальных гравюрах мы видим ольмеков, одерживающих победу над своими врагами.
Находки последних лет доказали, что индейцы, исповедовавшие культ ягуара, утверждали свое влияние не только по всей этой обширной стране. Совершая свои экспедиции, они вскоре перешагнули ее нынешние пределы и добрались до самой Гватемалы. Дальнейшие открытия показали, что и Гватемала не была последней границей ольмекской экспансии: месоамериканские почитатели ягуара проникли и в нынешний Сальвадор (находки в Лас-Викториас), а затем и в Коста-Рику (находки на полуострове Никоя).
Продолжалось ли победное шествие ягуарьих индейцев на юг? Коста-Рика находится в Центральной Америке, севернее Панамского перешейка. За Панамой уже простирается южноамериканская Колумбия, другая страна Нового Света, где развивались зрелые древнеамериканские культуры. Со следами древнейшей из них мы встречаемся в Колумбии в Сан-Агустине. Неведомые творцы оставили нам здесь десятки каменных, главным образом человеческих, фигур. Их рты с огромными клыками напоминают пасть ягуара. Таким образом, ягуар и тут явно был основой религиозного культа. Южнее Колумбии — Эквадор и Перу. В Перу зрелые культуры зарождаются с приходом чавинцев, но их культура — повторим еще раз — вступает на сцену перуанской истории уже сложившейся. Помимо множества различных «новшеств», она привнесла с собой глубокое почитание ягуара, что для этой древнейшей культуры Перу является самой существенной чертой.
Если мы примем во внимание, что почитание ягуара лежало в основе культуры чавинцев и ольмеков, если сопоставим обе культуры во временном отношении (ольмеки заложили Сан-Лоренсо-Теночтитлан примерно около 1400 года до н. э., а Чавин становится центром новой культуры примерно в 900–850 году до н. э.) и если мы сравним автопортреты ольмеков, известные нам по мексиканскому Монте-Альбану, с портретами чавинцев, увековеченными на камне в галерее Серро-Сечин, то у нас невольно возникнет сомнение, а не имеем ли мы дело с представителями одной и той же группы, с носителями идентичной культуры.
Разумеется, это только гипотеза. Однако в ольмекское происхождение культуры Чавин верят ряд весьма компетентных ученых. Среди перуанцев это, например, археолог Федерико Кауфман. Можно назвать также одного из ведущих знатоков древнеамериканских культур, профессора Йельского университета доктора Ко, который подтвердил свою теорию новыми доказательствами, в первую очередь несколькими очень похожими орнаментами на керамике мексиканских ольмеков и перуанских чавинцев.
Если ольмеки в пору своего великого распространения по древней Америке действительно дошли до Перу, то они могли добраться сюда или по морю, или по суше (взгляды ученых здесь до сих пор расходятся). Однако в любом случае они принесли с собой не только способ разрисовки керамики. Прежде всего они навязали жителям этой территории свои религиозные представления, в основе которых лежало поклонение могущественному ягуару.
Распространение ягуарьего культа не могло быть, как подчеркнул, например, перуанский археолог Лумбрерас, лишь делом истовых миссионеров новой религии. За «духовным» завоеванием Перу, безусловно, должны были стоять и силы принуждения, политическая мощь государства во главе с правителем или главным жрецом культа. Таким образом, жители первой известной нам индейской «империи» в Перу поклонялись ягуару и испытывали страх перед его кровожадным видом — мощными челюстями и хищными зубами.
«ПОЛУОСТРОВ МУМИИ»
Культура Чавин исчезает примерно около 300 года до н. э., так же неожиданно, как и появилась. Затем мы долгое время обнаруживаем здесь местные культуры, чье влияние распространяется лишь на малые территории.
Культура, которая, вероятно, следовала непосредственно за Чавином, возникла на южном побережье Перу. Она получила первоначально название Паракас по находкам, сделанным в середине 20-х годов на одноименном полуострове. Слово «Паракас» означает, вернее, означало на одном из местных индейских языков «песчаный дождь». Очень подходящее название для пустынного, покрытого красноватыми песками полуострова, куда заходят и глубоко вклиниваются в Тихий океан отроги горного пояса Серро-Колорадо. На южноперуанском пустынном полуострове никто не живет. Это мертвая земля.
Однако в начале нашего столетия выяснилось, что Паракас — это не только мертвая земля, но и земля мертвых. Случайно ставшие здесь на якорь рыбаки нашли в южной оконечности полуострова странные могилы, в которых были обнаружены удивительные ткани, каких в нынешнем
Перу уже не производят. О случайной находке узнал не кто иной, как Хулио Сесар Тельо, путешествовавший в те годы по Перу. Он старался посетить и по возможности обследовать все места, населенные в доколумбовы времена. Разумеется, эта задача была непосильна для одного человека, ведь таких известных науке археологических районов в Перу было несколько тысяч. И все же ради клочков каких-то древних тканей, найденных в странных могильниках, Тельо отправился на полуостров Паракас, где, по общему мнению, никто никогда не жил.
