Поклонение огню - [5]

— Само собой.

Саша отключил мобильник. Отрешенно посмотрел куда-то мимо Лайзы в темноту. Девушка уже почувствовала, что очарование сегодняшнего вечера улетучилось, и его уже не вернешь. Она дотронулась рукой до плеча Белова.

— Случилось что-то серьезное, Саша?

Белов перевел взгляд на девушку.

— По-видимому, да. Кажется, сын пропал. Ну, да ладно, Лайза, с вопросами пока повремени. Может, все еще образуется. Пойдем-ка в дом, а то прохладно становится.

Белов обнял девушку за плечи, и молодые люди прошли в дом.

В гостиной Штернгарт все еще беседовал с хозяевами. Осип Ильич успел еще немного выпить. Он захмелел, развеселился и был вполне доволен беседой, хозяевами, вечером, да и всей жизнью в целом.

Загружать присутствующих своими проблемами Белов не стал. Он посидел некоторое время в комнате за чашкой чая, потом попрощался и отправился в отведенную ему комнату. В эту ночь Белову не спалось.

II

Едва самолет с Гротом, Заикой, Гоблином, Мориарти и примкнувшими к ним Надеждой Холмогоровой и Кабаном, приземлился в Эмирате, криминальная компания тут же была арестована. Ту-154 вернули Красносибирским авиалиниям по требованию российских властей, а вот угонщиков арабы задержали до выяснения обстоятельств.

Никаких очевидных причин для такого решения не было, однако шумиха, поднятая международной прессой вокруг суда над парой наших разведчиков в Катаре, сыграла свою роль. На всякий случай правительство эмирата Абу-Дуби временно упрятало Грота и его команду за решетку. Тюрьма была устроена по американскому образцу: зэки жили в камерах-клетках по два человека. Впрочем, россиян разместили рядом, так что они могли переговариваться.

Каждый вечер Гоблин и Мориарти, оказавшиеся в одной камере, душевно затягивали старинную арестантскую песню:

Во Владимире с Централа сорвались две гулюшки,

Сорвались-то сорвалися, а обратно хуюшки.

— На кой хрен мы сорвались с Вороньего гнезда? — бушевал Грот, вцепившись руками в железные прутья. — Чтобы снова оказаться на кичи да еще тюряге с исламскими понятиями?

Он-то представлял себе жизнь в Эмиратах по сказкам «Тысячи и одной ночи» — как нескончаемую цепь удовольствий.

— Д-да, — запинаясь, поддакивал ему сосед из клетки напротив, Заика, оставшийся без соседа. — В Во-ороньем гнезде мы хоть у с-себя дома были. А з-здесь все сикось-накось! Урки какие-то гни-илые, да и хавчик мне их травоядный не нравится.

— А в СИЗО сейчас ужин. Макароны, — размечтался Мориарти.

Кабан тоже психовал. Потерять хорошо налаженный конфетный бизнес в Красносибирске и оказаться на зоне в Эмиратах! Такого ему и в кошмарном сне не могло привидеться. Все это, конечно же, из-за безумной любви к Надежде, но добро бы она рядом с ним была, а то ведь на женской половине тюрьмы находится, и ее не видно, не слышно.

Кабан с Гротом, квартировавшие вместе, частенько грызлись, оспаривая друг у друга первенство в бригаде российских отморозков. Власть переходила из рук в руки, но явный лидер до сих пор еще не определился.

Мориарти с Гоблином тоже были недовольны тем, что из российских зеков превратились в арабских. В произошедших в их жизни не в лучшую сторону переменах они винили Грота, организатора побега. Тот огрызался: никто, мол, вас из Вороньего гнезда силком не тащил. Сами полетели, гулюшки хреновы.

Смуглые арабы с неприязнью поглядывали на русских, но их не задирали. Два мира, две различные, системы со своими сложившимися традициями, иерархией ценностей, порядками не желали вступать в спор и до поры до времени предоставили друг друга самим себе.

Но как бы ни были недовольны Грот, Заика, Гоблин, Мориарти и Кабан сменой места жительства, им было намного легче в тюрьме, нежели Наденьке Холмогоровой. У мужчин все же были какие-то развлечения — шахматы, нарды, прогулки. Женщины на исламской зоне всего этого лишены. Человек двадцать дам, в основном неверные жены различного возраста и социальной принадлежности, целыми днями сидели друг против друга на цементном полу в узкой — два на шесть — комнате-камере. Выходить из нее запрещалось, курить тоже. Из-за отсутствия курева Холмогорова страдала неимоверно.

Да, и еще одна беда! Надежда стала полнеть. Нет-нет, она не была беременной, это точно. Просто на талии стали появляться жировые складки. И это притом, что она сидела на вынужденной диете — скудном тюремном пайке! Холмогорова недоумевала, косясь на соседок по камере. Те-то таяли на глазах! «Ну, на кого я теперь похожа? — думала Надя, незаметно ощупывая внутреннюю сторону бедер. И там появилась жировая прослойка. «Кому я с такими телесами буду нужна?» — отчаивалась она.

Что скрывать — свою идеальную фигурку и кукольное личико Холмогорова считала своим главным богатством!

А все шейх! Этот жирный шейх Абдул Аль Азиз! Он ее поднял, и он же опустил на самое дно. Впрочем, что бога гневить, на дне она уже побывала. Когда они с Кабаном в первый раз приехали в Эмираты, ей пришла в голову гениальная мысль сбежать от него со всеми его деньгами.

Жизнь в Эмиратах она вела разгульную, насколько это возможно в исламской стране. А потому деньги быстро кончились, и Надя вынуждена была пойти на работу танцовщицей беллиданса. Но это было прикрытием. На самом деле она зарабатывала деньги не столько на сцене, сколько после нее, работая с клиентами индивидуально.