Покидая страну 404 - [9]
— Что касается того телевизионщика, то не бойся, это не твой случай. «Ака» сказал, что у парня был молниеносный сепсис и септический шок как ответ организма на какую-то инфекцию. У тебя реакция организма совершенно другая. Я бы на твоём месте сейчас больше беспокоился об организационных вопросах. Сам знаешь, те, кто в тылу, считают, что война фигня, главное — манёвры. Хоть братья тебя и «выкупили» на амбулаторное лечение, но, если ты хочешь без проблем продолжать карьеру, реши вопросы с госпиталем.
— Лёнчик, ты… странный! — кричал в воскресенье Пашка, осторожно оглядываясь на бабушку, чтобы не сказать плохого слова. — Ты еле ползаешь, а уже собрался обратно в Афган? Не… — он покосился на Риву. — Не морочь мне голову. С твоим дипломом тебя с руками и ногами возьмут на работу в школу, отчитаешь свой французский — и полдня свободен. Или переводчиком в порт, на один завод, на другой…
— Паша, ты представляешь мою жизнь учителем в школе? — попытался пошутить Лёнька. — Ко мне будут клеиться все учительницы, старшеклассницы и их мамаши.
— Ой, какой нашёлся грозный… — Пашка покосился на бабушку. — Какой нашёлся герой-любовник, который в туалет по стеночке ходит! Ну катись в свой Афган, в тесную и тёплую мужскую компанию. Говорят, там и коз… — он оглянулся на Риву. — И коз доят.
Проведя, с учётом некоторых отлучек в госпиталь, около трёх месяцев в цветочно-пряничном домике, более-менее живой Лёнька отбыл к месту прохождения службы в Москву, а в конце осени позвонил Яшке, что уезжает обратно, в Афган.
В начале следующего, восемьдесят четвёртого, года в командировку «за речку» по собственному рапорту отправился и Абдул, высказавшись перед отъездом в том смысле, что военный хирург, имеющий опыт работы только в мирных условиях, чем-то напоминает морскую свинку, которая не имеет никакого отношения ни к свиньям, ни к морю.
В следующий раз Лёнька попал домой в августе чернобыльского восемьдесят шестого. Из еженедельных писем мамы Фани он знал, что Яшка давно развёлся с Раечкой, а бабушка Рива умерла, и её пряничный домик наследники по сходной цене продали продолжающей разрастаться семье соседей-баптистов. Иногда в том же конверте он находил несколько слов от самого Яшки, а несколько раз там же оказывались рисунки от Маргоши: очень похоже нарисованный шариковой ручкой портрет Фани, уютный большой кот, какой-то фантастический пейзаж.
В трёхкомнатной квартире, где теперь жил Павел с семьёй, царили беспорядок и постоянное движение, часто приходили гости с детьми, в том числе и благополучно вышедшая за какого-то партийного чиновника Таня, старшая дочь Абрама, с двумя мальчиками-близнецами. Ночевал Лёнька в однокомнатной квартире мамы Фани, на которую когда-то выменяли, существенно доплатив наличными, его наследственную каморку в «шанхайке», а днём, когда к знаменитой и недорогой портнихе Фане чередой шли престарелые заказчицы, уходил к Раечке, которая жила в соседнем доме в точно такой же, как Пашкина, трёхкомнатной квартире.
Рая и её мама Мария Васильевна целыми днями работали, дома оставались Маргоша, постоянно чем-то расстроенная и злая, и куча бытовых проблем. За несколько дней Лёнька, у которого руки всегда росли из правильного места, починил разваливающуюся Маргошкину тахту, перетянул пару старых кресел и вкрутил дюбеля для книжных полок в стены хрущёвки, построенной из особо прочных бетонных блоков.
Вернувшись с работы, Мария Васильевна невольно сравнивала Лёньку с умным, но не особо рукастым Яшкой и вздыхала:
— Мне бы такого зятя!
Когда в конце августа Мария Васильевна отбыла на отдых в крымскую здравницу, Лёнька взял быка за рога.
— Рая, — объявил он. — Ты умная женщина. Постарайся понять то, что я тебе скажу. У тебя в ванной пора менять трубы. Проводка в прихожей скоро рассыплется. В зале треснуло оконное стекло, и его нужно менять, в окне на кухне я с трудом заделал замазкой щели, а мамаша контролирует твою сберкнижку и имеет тебе мозги из-за любой мелочи. Какой пример ты показываешь дочери? Через три-четыре года она сбежит из этого дурдома, и ты будешь рада, если она будет тебе слать телеграммы хотя бы раз в месяц. Рая, тебе нужен мужчина! Настоящий мужчина, а не те фраера, которые вьются вокруг тебя. Скажи, зачем тебе этот, извини за выражение, глухой музыкант Олег или учитель литературы Назар? О чём можно разговаривать с этими шлемазлами? Тебе нужен крепкий хозяйственник, Рая! Желательно с экономическим образованием и крепкими нервами, чтобы, как сказал бы Яшка, таки выдержать твою мать.
— Лёнчик, я всё понимаю, — грустно сказала Раечка. — Но что я могу сделать?
— Накрутить кудри и испечь яблочный штрудель с корицей в субботу к трём часам дня! — распорядился тот командным голосом.
В назначенное время возле подъезда припарковался новенький «жигуль-шестёрка». Сидящие на лавочке пенсионерки, как обычно перемывающие всем косточки, как по команде закрыли рты и выпучили глаза: из автомобиля вышел всем знакомый Лёня с тортом и бутылкой шампанского в сопровождении абсолютно седого сорокалетнего мужчины с большим букетом роз. Проходя мимо «бабсовета», седой неожиданно остановился и гаркнул глубоким баритоном:
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Роуз, Азра, Саманта и Лорен были лучшими подругами на протяжении десяти лет. Вместе они пережили немало трудностей, но всегда оставались верной поддержкой друг для друга. Их будни проходят в работе, воспитании детей, сплетнях и совместных посиделках. Но однажды привычную идиллию нарушает новость об строительстве элитной школы, обучение в которой откроет двери в лучшие университеты страны. Ставки высоки, в спецшколу возьмут лишь одного из сотни. Дружба перерастает в соперничество, каждая готова пойти на все, лишь ее ребенок поступил.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.