Покидая страну 404 - [23]

Саня подумал о том, что почти все компании, которые упоминались в том номере, давно прекратили своё существование, а главу Национального банка Вадима Гетьмана, которому была посвящена статья на три разворота, менее чем через год после её выхода пристрелили в лифте собственного дома.

— Ба, ты помнишь, как вы с Александром Григорьевичем в журнале «Работница» в конце восьмидесятых викторину разгадывали? Там был главный приз — поездка в Париж.

— Помню. Не выиграли мы тогда ничего. Венгрию всю объездили, на Балатоне и в Хайдусобосло на горячих источниках отдыхали. В Польше были. Даже в Турцию мы с Мариной Тодоровной из областной прокуратуры летали, Александру Григорьевичу уже тяжело было, и он отказался. А в Париж так и не съездили.

— Ты новый загранпаспорт сделала, как я просил?

— Биометрический? Да, у нас весь посёлок сделал паспорта.

— Так что нам мешает поехать в Париж? — спросил Саня. — Собирай чемодан.

— А Петрушу на кого оставить? Катька его не любит, — спросила бабушка и тут же вспомнила, что Петрушина тушка лежит в холодильнике. — Хорошо, Катька с дочками за огородом могут присмотреть, а её старшая тут может пожить, ей с матерью уже тесно. Что не нужно трогать — запру в дальней комнате. А машину куда?

— Если хочешь, мы на ней в столицу поедем. Но лучше поездом, а оттуда на самолёте в Париж.

— Оставлю Ивану ключи от гаража, — решила женщина.

Глядя на бабушку, Саня подумал, что тяга к путешествиям у него однозначно не от отца, а от родственников матери.

— Мы можем заехать в город С…? — спросила бабушка.

— Близкий свет! — удивился Саня. — Несколько часов езды от столицы. И самолёты туда не летают.

— Мне надо! — отрезала бабушка.

* * *

По нужному адресу оказалась видавшая виды, но всё ещё крепкая хрущёвка, похожая на ту, в которой прошло Санькино детство. Бабушка довольно резво взобралась на третий этаж и позвонила в дверь.

— Хто там[9]? — ответил женский голос.

— Мы Кузнецовых ищем, — Саня постарался придать своему баритону самое приветливое звучание. — Николая Ивановича и Нину Фёдоровну.

— Немає тут ніяких Кузнєцових[10], — ответил голос.

— А где они?

— Не знаю. Поїхали[11]…

— Может, соседи знают?

— Може[12]…

Саня извинился перед не слишком любезной хозяйкой и поочерёдно постучал в две соседние квартиры. Никто не ответил.

Они спустились во двор. Раньше старушки на лавочке выложили бы всю информацию, как открытые архивы Штази[13], но они давно канули в небытие и историю, как и само легендарное Штази.

— Можно попробовать зайти в ЖЭК и в паспортный стол, — подсказала бабушка. — Они мне два года не отвечают, ни он, ни она. Я думала, может, у них номера поменялись. А ты видишь, какая история получается…

В паспортном столе Саня положил на стойку старый читательский билет научной библиотеки, в который заранее сунул сложенную пополам купюру в сто евро, и назвал адрес.

— Нам нужна информация о Кузнецовых, которые там жили последние сорок лет. Мы родственники, вот мои документы.

Паспортистка удивлённо открыла читательский билет, зажала его в руке и ринулась в другую комнату. Ожидание длилось довольно долго.

— Ничего не могу вам сказать, — вернулась она немного смущённая. — Выписаны год назад по решению суда как непроживающие, по иску нынешнего владельца.

Он усадил бабушку в «бэху» и завёл машину.

— Ну что, сразу поедем в столицу или устроим себе экскурсию по освобождённому от оккупации городу?

— Саня, — тихо сказала бабушка. — Я тридцать лет проработала в прокуратуре. А у тебя второе высшее образование — юридическое…

— Ну я тебя послушал, ты же настоятельно советовала, зная о специфике моей основной деятельности.

— И что мы можем сейчас сделать? Я прекрасно вижу весь этот беспредел, и мне просто становится страшно.

— Ба, мы можем поехать в столицу. В Париж, Ниццу, потом ко мне, потом к твоему Толику, потом к моему бате. Помнишь, тебе фильм «Касабланка» нравился? И туда можем съездить. Весь мир для нас открыт. Во всяком случае, пока…

Odnoclassnikov.net. 2018 год

— Теперь чувствую: приехали, — сказал Саня, когда новенькую «бэху» особенно хорошо подбросило на разбитом асфальте. — Вот и твоё родовое гнездо, — он указал на окна первого этажа старой хрущёвки. — Почему твоя матушка не продаст эту квартиру? У неё в столице отличное жильё.

— Знаешь, здесь у неё, наверное, то, что называют «вкусом детства», — ответила Марго. — Она приезжает сюда раз в полгода, проверяет, что всё в порядке, и возвращается домой. Говорит, что жалко продавать. Но жить здесь отказывается.

— Я бы тоже отказался. Подумай, точно не хочешь вместе со мной в гостиницу? — Саня достал из багажника чемодан. — Тогда до завтра. Я за тобой заеду. С сюрпризом.

За полчаса до назначенного времени кто-то, как в детстве, постучал по металлическому отливу.

— Открывай дверь, хозяюшка, гости на пороге!

Гостей оказалось двое. Прилизанному и официальному Сане, который надел скромный тёмно-синий костюм («Полторы тысячи баксов», — отметила про себя Марго) и полосатую рубашку с неярким галстуком («Сто пятьдесят евро за комплект»), составлял компанию растрёпанный медно-рыжий мужчина в красном свитере и джинсах.