Покидая страну 404 - [15]

— Да, он был с утра, а потом пропал, как сквозь землю провалился. Компьютер включён, куртка висит, а его нигде нет.

Всё правильно: вещи, необходимые для того, чтобы затеряться в родном городе, должны помещаться в карманы, а для того, чтобы скрыться в другой стране, может понадобиться небольшая сумочка. Но посторонним об этом знать совершенно необязательно.

— Ой, вы везде смотрели? Может быть, ему в туалете стало плохо? Он выходил из здания? Вам видно в пропускной системе, прошёл ли он через турникеты или нет? Но куда бы он в мороз без куртки пошёл?

В трубке чувствовалось напряжение.

— Мы проверили, он вышел.

— Спросите у его друга, Олега Каца. Может, он что-то знает.

— Олег третий день лежит в больнице с гипертоническим кризом.

Вот же хитрая задница! Не зря Олежка женился на Гале, юной медсестре из районной поликлиники. Гипертония — отличный вариант для уклониста. Другое дело, откуда ей взяться у молодого здорового парня.

— У вас там ничего необычного не происходило перед тем, как Макс пропал? — спросила я.

— Ему должны были вручить повестку, — неохотно признался Андрей. — Пришли, а его нигде нет, хотя минуту назад сидел и работал.

— А, тогда понятно, где он, — протянула я задумчиво.

— Вы знаете? — оживился собеседник.

— Когда это произошло? Пять часов назад? До аэропорта сорок минут на такси. Загранпаспорт у него был с собой. Родственников и у меня, и у него за границей больше, чем в стране. Ждите, напишет откуда-нибудь из Израиля или Панамы.

— Кончайте шутить! — голос в трубке сорвался на хамский тон. — Какая Панама? Что вы мне по ушам ездите?

— Ну та самая Республика Панама, где Панамский канал, знаете? Только с Суэцким не перепутайте. У него там сестра живёт. Если он туда полетел, как обычно, с пересадкой в Париже, то как раз к завтрашнему вечеру объявится.

— Его могут уволить за прогул, так как он полдня отсутствует на рабочем месте, а вы шутки шутите.

Юрчик продемонстрировал кулак с опущенным вниз большим пальцем.

— Уволить за прогул? Не получится, я законодательство лучше вас знаю. Могу прямо сейчас приехать со своим адвокатом, он и вам законы разъяснит.

— Давайте лучше завтра созвонимся, — несколько растерялся Андрей. — Я же его начальник, боевой товарищ, так сказать. Я беспокоюсь, что случилось. Ну и вообще, у нас же хорошие зарплаты, а ему нужно семью обеспечивать. Будет жалко, если он потеряет эту работу.

— Вы за его доходы не волнуйтесь, у него жена хорошо обеспеченная, — сказала я.

— Жена? А вы кто? — спросил Андрей.

Семён прыснул от смеха, успев зажать рот руками.

— А кому вы звоните? Да, я понимаю, что у вас был тяжёлый день. До завтра! Я вас наберу, когда мой адвокат будет готов приехать со мной.

— Почему они им так заинтересовались? — спросил Юрчик, когда телефонный разговор был окончен. — И чего он сбежал? Сходил бы на медкомиссию, бесплатно проверился, вдруг бы что-то нашли да отстали.

Я отрицательно покачала головой.

— Во время переворота их контора занималась очень специфической технической разведкой. Ну и кто в это был втянут? Макс, конечно, как один из их самых опытных специалистов. Кроме того, все знают, что он — публичный противник переворота и новой власти. Он опубликовал несколько статей на эту тему и на разных форумах открыто, под своим именем, аргументированно спорил с оппонентами. Макс от них живым не уйдёт, если попадётся. Официально это будет выглядеть, будто повесился в полковом сортире или убили в пьяной драке.

— Чёрт, — ругнулся Юрчик. — Я по диплому офицер разведки. Чувствую, за мной придут за следующим.

— Мне проще, — заржал Семён. — Я военный писарь.

Тут уже не выдержали мы с Юрием и покатились со смеху. Дело в том, что Сёмка отличался на редкость неразборчивым почерком, достойным опытного врача.

— Я по месту прописки не живу, — добавил он. — Пусть хоть сто лет мне повестки носят, там давно забыли, как я выгляжу.

— В любом случае, нужно что-то думать, — серьёзно сказал наш юрист. — У нас несколько десятков военнообязанных — если все кинутся в бега, бизнес накроется медным тазом.

Мы втроём вышли на улицу, чтобы немного отдышаться. У входа курил наш коллега Костя.

— Какая у тебя военная специальность? — спросила я.

— Сапёр, — грустно заметил Костя. — Мне домой уже дважды приносили повестку. Мать никому дверь не открывает. Сидим с ней вечерами тихо, как мыши, телевизор боимся включить.

Итак, бегство Макса — только один из эпизодов, проблему нужно было решать комплексно. В коллективе нашлись и танкисты, и ракетчики, и те, кто успел в далёкой юности стать участником боевых действий. Юрчик изучил законы и нашёл самое простое решение: аспиранты дневной формы обучения были освобождены от мобилизации. Оставалось найти вуз, в который приняли бы наш батальон уклонистов.

Утром снова позвонил Андрей, попросил приехать к ним в офис, но без адвоката. Юрчик посмеялся и устроил мне предварительную юридическую консультацию «с пристрастием»: объяснил, на что давить и чего требовать. В итоге мы с начальством Макса договорились полюбовно: они боялись огласки, а у меня чесались руки срубить с их организации побольше. Сошлись на том, что моего мужа отправляют на полтора месяца в оплачиваемый отпуск и начисляют ему приличную премию. Уже собираясь уходить, я вспомнила о важной вещи.