Внезапно она шагнула вперед и взяла Чейза за руку.
— Пойдем поужинаем. Марджи всегда оставляет еды больше, чем достаточно. На двоих там точно хватит. — Ее голос был тихим и слегка хрипловатым.
Напряжение, которое все это время испытывал Чейз, постепенно его оставляло.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Фэй отвернулась. Предложение поужинать означало только одно: она простила Чейзу то, что он, желая до нее достучаться, заговорил о ее братьях. Или, возможно, она таким образом просто благодарит его за сегодняшнюю помощь?
Фэй по-прежнему старалась идти прямо, периодически отодвигая руку Чейза от своей талии.
Да, я пригласила его поужинать со мной, но, как бы там ни было, новых нравоучений я не потерплю.
Чейз, в общем-то, и не собирался больше говорить ей ничего из того, что могло бы вывести ее из себя, он и так позволил себе сегодня слишком много.
Однако довольно забавно: когда я сказал именно те слова, после которых она вполне могла бы меня выгнать, она, напротив, Пригласила меня на ужин.
Чейз до сих пор не понимал, почему он с упорством, достойным гораздо лучшего применения, продолжает совать свой нос в жизнь Фэй, в то время как она, кажется, принимает его заботу без особенного энтузиазма и, больше того, постоянно на него злится за проявленное внимание.
Начиналось все просто как соседская забота, но теперь это вообще непонятно что! Может быть, не у одной Фэй проблемы? Может, и мне стоит получше присмотреться к своей жизни и понять, чего же мне не хватает?
Они наконец пришли на кухню. Чейз сразу же принялся доставать из духовки сковородки и кастрюли с еще не успевшей остыть едой. Как и предполагала Фэй, Марджи приготовила намного больше, чем может съесть один человек. Сегодня это был огромный кусок запеченного мяса и феттучини в сливочном соусе. В дополнение к ним в холодильнике стояли два салата: острый и фруктовый.
Пока Фэй доставала из шкафа таблетки от головной боли, Чейз нашел термос и чашки и разлил кофе. Он никогда не казался Фэй особенно домовитым, поэтому ей было очень интересно наблюдать, как он справляется с делами на кухне. А справлялся он весьма неплохо. Фэй села, поставила локти на стол и положила подбородок на сложенные кисти. Ей было невероятно больно двигаться, но, несмотря на физическую слабость, она ощущала странное облегчение, как будто внутри нее прорвалась огромная плотина и все ее мучения стремительным потоком вылились наружу.
— Я бы мог помочь тебе сесть, — сказал Чейз, закончив наливать кофе и усевшись за стол.
— Большую часть своей жизни я садилась без чьей-либо помощи, — ответила Фэй, раскладывая на коленях салфетку.
Он ничего не ответил, только отрезал огромный кусок мяса и положил его ей на тарелку. Она промямлила «спасибо» и приступила к еде. Только теперь она почувствовала, насколько проголодалась, и чем больше она ела, тем легче ей становилось.
Они ели молча. У людей, у которых на счету каждая минута, нет времени на разговоры за обедом, к тому же их работа требует очень много физических сил и энергии, поэтому за столом они предпочитают концентрироваться на еде, а не на пустой болтовне. Разговор ожидался после ужина. Фэй расслабилась и теперь чувствовала себя гораздо лучше, но в то же время старалась не терять бдительность. Разговор, начатый еще в спальне, по всей видимости, должен был продолжиться. Ожидание раздражало Фэй.
Вряд ли сейчас мы станем беседовать на какую-нибудь другую тему. Скорей всего Чейз продолжит допекать меня предложениями съездить в больницу.
Фэй больше не злилась на Чейза, и ей было даже приятно, что он сейчас сидит с ней за одним столом. Ей до смерти надоело ужинать в одиночестве, впрочем, она довольно редко ела за столом на кухне. Обычно Фэй ставила еду на поднос и относила ее наверх, в свою комнату. Она до сих пор не могла спокойно смотреть на пустые стулья мальчиков. Сегодня же, несмотря на происшедшее на холме, ей нравилось ужинать здесь. Она по-прежнему смотрела на места Тая и Троя, но при этом не ощущала такой резкой душевной боли, как раньше. Было ли это оттого, что кто-то ужинал вместе с ней, или оттого, что этим «кто-то» был именно Чейз?
— У тебя появился румянец на щеках, — сказал он, ставя на стол чашки с кофе.
Фэй отодвинула тарелку и потянулась за своей чашкой.
— Ну, я же поела. Оказывается, я успела очень проголодаться.
— У тебя здоровый аппетит, это хороший знак.
— Да перестань ты уже искать знаки! У меня всего лишь несколько царапин, шишка на лбу и немного потянуты мышцы. С кем не бывает?
— Ты можешь попросить кого-нибудь остаться с тобой на ночь?
— Я не нуждаюсь в сиделке.
— Ты повредила голову, это не шутки.
— Со мной все будет нормально.
Она старалась говорить как можно мягче, но это давалось ей нелегко. Теперь, когда ее отношения с Чейзом начали налаживаться, она поймала себя на мысли, что совсем не знает, как себя вести, как разговаривать с ним без прежнего сарказма и колкостей.
— Сможешь сама разобрать себе постель?
Вопрос означал одно: он собирается уходить, но Фэй почему-то больше не хотелось его отпускать. Напротив, она надеялась, что он побудет еще какое-то время.
— Я собираюсь немного посмотреть телевизор, может, даже засну в гостиной, на кресле. Мне в нем даже удобнее, чем на кровати.
