Показания гражданки Клио - [120]
Человек в лиловых нага-бакама (взмахивая белым ритуальным веером, дабы привлечь к себе внимание). Мне ведомо, к чему вы клоните, молящиеся на Закат демоны Кио-ку-мицу! Дай вам волю, и вы затянете все японское небо железной сетью вашего теле-графу! А лепестки цветущей сакуры навеки перемажет мерзкая копоть ваших фабрик!..
Человек в хаори со змеей (он, несомненно, железный человек: просто-таки видно, как он загоняет свое бешенство в желчный пузырь). Да, перемажет. Потому что в противном случае вы будете любоваться этим самым цветением сакуры лишь по письменному разрешению иностранной военной комендатуры.
Человек с белым веером. О нет, никогда! Если нога белого варвара ступит на землю Ямато, мы обнажим мечи и падем со славой и доблестью! Что может быть прекраснее!..
Человек в хаори со змеей. Дык не поймут ведь! Дикари-с, Европа-с…
Человек с белым веером. Нет уж, пусть лепестки сакуры остаются незапятнанными! И как один умрем в борьбе за ЭТО!
Человек в хаори со змеей (безнадежно махнувши рукою). Ладно, ребята, умирайте — флаг вам в руки. А мы вот попробуем победить — хотя это будет потруднее…
Человек с белым веером гордо удаляется, метя по полу своими нага-бакама.
Человек в хаори со змеей (обводя взором собравшихся). Ну так как? С кем вы, мастера культуры?
Несколько кимоно торопливо покидают залу вслед за человеком с белым веером. Остальные теснее смыкаются вокруг человека в хаори со змеей. Вперед выступает человек в синем хитатарэ.
Человек в синем хитатарэ. Мы с вами, сенсэй. Только вот… Вам нужны воины, инженеры, финансисты — это понятно, но чем можем помочь мы, литераторы?
Человек в хаори со змеей. Воины, инженеры, финансисты, литераторы каждый будет делать свое дело. И должен предупредить сразу: ваша задача самая сложная из всех. А главное — если неудача постигнет вас, то все усилия воинов, инженеров и финансистов тоже пойдут прахом: мы не сумеем отстоять страну… Фишка в том, что для европейцев мы — сколько европейских технологий ни освой! — все равно останемся «желтыми макаками»; очень хитрыми макаками, освоившими кучу цирковых трюков. А по отношению к макакам, как вы понимаете, позволено все… Так вот, ваша задача — сделать так, чтобы мы стали в глазах европейцев БЕЛЫМИ ЛЮДЬМИ. И более важной задачи сейчас нет.
Человек в синем хитатарэ. Как же это можно?..
Человек в хаори со змеей. Для этого Японии нужна новая история, такая, чтоб была близка и понятна европейцу. Чтобы, глядя на нас, они думали примерно так: «Ну, всякие там китайцы с ихним муравьиным коллективизмом, индусы, что из нирваны не вылазят — эти-то, конечно, отрезанный ломоть, не люди, но вот японы… гм… У этих-то все, почитай, как у нас, только что короля называют микадо, а рыцарей — самураями… даже вон и об чести понятие имеют — даром что кличут ее на свой манер, гири…»
Человек в зеленых хакама. Извините, но у них-то короли правят, а у нас микадо… того-с…
Человек в хаори со змеей. Микадо тоже будет править, но это — не ваша задача… (Гул изумленных голосов вокруг). Ваше дело — написать новую историю Японии, такую, чтоб читалась как рыцарский роман. Европейцы любят сказки про рыцарей — вот и пускай себе читают на здоровье. Вон книги, особо любимые европейцами (указывает на стопки у стены) — извольте ориентироваться на этот стандарт: Вальтер Скотт, Дюма, Фенимор Купер…
Человек в зеленых хакама (содрогнувшись). Но ведь это же все полнейшая безвкусица! Как можно…
Человек в хаори со змеей (неприятным голосом). Вы, любезный, собираетесь родину спасать или свой художественный вкус демонстрировать? Ежели вы насчет вкуса — так вам направо (кивает подбородком в сторону, куда удалился человек с белым веером сотоварищи). А если насчет родины — то извольте работать в соответствии… Воспитывать вкус белых варваров поздно надо ориентироваться на тот, что есть.
Человек в синем хитатарэ. Простите, сенсэй, я не понял: мы что, должны переписать под этот самый европейский вкус все наши древние рукописи?
Человек в хаори со змеей. Нет, конечно! Нахрен они кому сдались, те рукописи? Запомните: никакой истории, помимо той, что описана в художественной литературе, попросту не существует! Так что вы перепИшете не японскую историю, а японскую литературу — так проще, — а уж история помаленьку придет ей в соответствие сама собою. Между прочим, эту технологию тоже открыли европейцы. (Подходит к стопе книг, раскрывает по закладке одну из них.) Вот, извольте ли видеть: король Артур и его рыцари Круглого стола; все ознакомились?.. (Согласные кивки.) Так вот… «Нарисованная Мэллори в „Смерти Артура“ картина закрепилась как обязательная; литература полностью вытеснила историю и реальность — если, конечно, принять, что Артур — лицо реальное. Рассуждения „историков“ и „реалистов“ мы слушаем без удовольствия либо с ходу отметаем. А, пусть себе болтают, что, мол, у Камелота, если он вообще существовал, не могло быть высоких стен и стрельчатых, расцвеченных знаменами башен, а напоминал он скорее всего холм, на вершине которого за деревянным частоколом стояла крытая соломой хибара. Пусть говорят, что Артур, Ланселот и Гавейн не могли в V–VI веках носить полных пластинчатых лат и шлемов с подвижными забралами, что носили они в лучшем случае примитивные кольчуги, либо римские лорики, надетые на бараньи кожушки и шерстяные тартаны; что „рыцарский турнир“ был для них понятием абсолютно неизвестным, а ни один из принимаемых нами сегодня за добрую монету рыцарских обычаев и церемониалов (например, посвящение) не существовал даже в зародыше. Что состязание на пиках, этот столь любимый нами вид рыцарского поединка, был во времена Артура совершенно невозможен — в Европе в те времена еще не знали стремян, без которых такая борьба неосуществима, и еще не изобрели пустотелых пик, которые можно было бы крушить. Наконец, что „сэр Ланселот“ и „сэр Гавейн“ не могли быть никакими „сэрами“, ибо титул этот (равно как и саму идею рыцарственности) принесли в Англию лишь норманны Вильгельма Завоевателя… Пусть „реалисты“ твердят что хотят, и сколько хотят — мы-то знаем лучше! Литература — всегда права!» (Захлопывает книгу.) Вот как надо работать! И помните: ваша задача будет считаться исполненной тогда, когда в европейских странах эту сочиненную вами «японскую историю» будут знать — и почитать! — больше своей собственной. Да, это тяжелая задача, почти невыполнимая — но вы, ядрена мать, самураи или кто?!
Историческое повествование в жанре контрреализма в пяти частях, сорока главах и одиннадцати документах (негарантированной подлинности), с Прологом (он же Опенинг) и Эпилогом (он же Эндинг).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу включены два произведения известного фантаста и ученого Кирилла Еськова: роман «Евангелие от Афрания», представляющий собой опыт детективного расследования Священного писания, и футурологическое эссе «Наш ответ Фукуяме».Строгая логика ученого в сочетании с блестящим языком, острым, парадоксальным построением сюжетов и полной идеологической свободой дает неповторимое сочетание: книга читается «взахлеб», с трепетным ощущением причастности к раскрытию величайшей тайны.Остроумная и увлекательная точка зрения Кирилла Еськова позволяет читателю увидеть как прошлое, так и будущее в совершенно неожиданном освещении.Оба произведения отмечены литературными премиями, их переводы изданы в ряде европейских стран.Для широкого круга читателей.
Робин Гуд? «Благородные» разбойники? Ой, да ладно вам! Спорим – для современников все эти «зеленые плащи линкольнского сукна» были ровно тем же, чем для нас с вами – малиновые пиджаки братков!..Это, конечно, верно – равно как верно и обратное: пройдет пара-тройка веков – и малиновопиджачные герои нашего времени с неуклонностью сделаются фигурами столь же романтическими, как вольные стрелки Шервурдского леса или пираты «Флибустьерского дальнего синего моря». А коли так – зачем нам ждать три века? Отчего бы этим ребятам не стать благородными и где-то даже бескорыстными прямо сейчас?Может, в историях про Борю-Робингуда чуток и приврано – но уж небось не больше, чем про его Шервудского предтечу…
Синтезируя большое количество сведений из самых разных областей науки, автор книги, ученый-палеонтолог, создает целостную картину эволюции биосферы Земли.Книга предназначается для всех, кому интересно побывать на «научной кухне», научиться понимать механизмы развития жизни и узнать, как менялась наша планета на протяжении миллиардов лет.
Роман «Америkа (reload game)» сам я, пожалуй, обозвал бы «альтернативной историей» («Что было бы, если…»), густо замешанной на «стим-панке» (эпоха «пара и электричества», романтизированная и мифологизированная до градуса Средневековья в фэнтэзи) и разлитой по детским формочкам новелизации компьютерных игр (любителям переигрывать «неудачные развилки» в стратегиях Сида Мейера, вроде меня самого – должно понравиться…)Давайте обратимся к самой, пожалуй, затоптанной (чтоб не сказать – заплеванной) нашими фантастами «альтернативной развилке» отечественной истории: состоявшаяся таки Русская Америка.
Третий роман из серии «Кавказский детектив, XIX век». Дом Мирза-Риза-хана был построен в 1892 году возле центрального парка Боржоми и очень органично вписался в городской пейзаж на фоне живописных гор. Его возвели по приказу персидского дипломата в качестве летней резиденции и назвали Фируза. Как и полагается старинному особняку, с этим местом связано множество трагических и таинственных легенд. Одна из них рассказывает про азербайджанского архитектора Юсуфа, который проектировал дом Мирза-Риза-хана.
Второй детектив с участием Николая Александровича де Кефед-Ганзена и Аполлинария Шалвовича Кикодзе. Приключения на Кавказе, в Лондоне, Палестине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодой белорусский историк Мечислав неожиданно находит ценный предмет – серебряную капсулу времен последнего польского короля и великого князя литовского Станислава Августа. Во время плена в одном из своих замков, король спрятал артефакт, поместив в него записку с загадкой, разгадать которую вместе с друзьями, Викой и Владимиром, берётся Мечислав. Им удается выяснить, что монарх был членом организации масонов, но в это время в расследование начинают вмешиваться незнакомцы… Книга основана на реальных фактах.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...
В книге В. Новодворского «Коронка в пиках до валета» рассказывается об известной исторической авантюре XIX века — продаже Аляски. Книга написана в жанре приключенческо-детективного романа.Аляска была продана США за 7200000 долларов. Так дешево?.. Да нет! — гораздо дешевле, если сосчитать, сколько человеческих жизней, сколько сил стоила она России! А, пожалуй, и не так дешево, если принять в расчет, сколько кроме этих 7200000 долларов рассовало американское правительство по карманам разных «влиятельных» особ, стоявших на разных ступенях царского трона.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
На протяжении многих десятилетий в конце XIX — начале XX века чуть ли не все европейские страны зачитывались приключениями короля сыщиков Ната Пинкертона, единственного, чья слава соперничала со славой Шерлока Холмса. Однако если образ Холмса возник под пером сэра Конан Дойля, то Пинкертон, едва ли не столь же бессмертный, был создан неизвестно кем, притом не в англоязычном мире, а в Германии. В России за последние годы были переизданы многие книги, рассказывающие о нем, но никогда не предпринималось попытки издать максимально полный свод выпусков этих приключений. В седьмом томе продолжаются приключения известного сыщика Ната Пинкертона.
Николай Николаевич Шелонский - русский прозаик и журналист конца XIX - начала XX века (точные даты рождения и смерти неизвестны). Жил в Москве, работал учителем, затем занялся литературной деятельностью. Сотрудничал с газетами «Русский листок», «Московские ведомости» и другими изданиями. Согласно архивным данным, являлся секретным агентом департамента полиции. Известен своими романами, которые можно отнести к фантастическому жанру. В этой книге представлены два произведения Шелонского. Герой романа «Братья Святого Креста» (1893) еще в Древнем Египте, приняв эликсир долголетия, участвует во многих исторических событиях, например в крестовых походах. Другой роман, «В мире будущего» (1892), занимает заметное место в российской фантастике и является одной из первых попыток создать полномасштабную славянофильскую утопию.
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.