Покаяние пророков - [26]
А Мастер вдруг заподозрил измену: должно быть, ей хотелось поработать еще, теперь под началом нового шефа, хотя вечная хранительница академика получала хорошую пенсию, чуть ли не официально считалась биографом и уже писала книгу воспоминаний. Однако это земное и теперь бессмысленное чувство лишь коснулось сознания и отлетело прочь. Ему уже не хотелось возвращаться назад, выслушивать какие-то срочные сообщения, делать заключения и решать вопросы уходящей жизни, ибо все это мешало начавшемуся высвобождению духа, отвлекало от самого важного.
Представительный, седовласый Копысов приблизился к постели на прямых ногах, коснулся руки мэтра.
— Ради бога извините… Я бы не посмел в такой час… Но дело не терпит отлагательств.
Мастер никогда не позволял себе сказать другому человеку «ты», не допускал грубой или даже простонародной речи, и эти привычки стали его сутью. Но тут он словно потерял контроль над собой и выпустил на волю то, что подспудно таилось в нем всю жизнь.
— Ну что тебе?.. Какого рожна… Профессор не обратил на это внимания.
— Поступила информация… Министерство подготовило своего человека, есть приказ о назначении. Но пока держат… И сразу же после вашей… Это катастрофа.
— Дай мне… умереть, — попросил Мастер.
— Но ЦИДИК окажется в руках проходимцев и националистов! Они посмели пренебречь вашим мнением!
Когда-то он сам учил Копысова настойчивости, воспитывал упорство и смелость в любом деле идти до конца. Тот был хорошим последователем, и отвязаться от него не было никакой возможности.
— От меня-то что…?
— Приказ! Задним числом! О назначении!..
— Назначает министерство…
— Они не посмеют отменить! Или признать недействительным. В обществе уже готовятся!.. Прощание с телом, траур…
— Проект приказа есть, — подхватилась Лидия Игнатьевна, чтобы остановить профессора, потерявшего чувство меры. — Вам только подписать и поставить дату своей рукой.
На подставке перед ним оказался печатный текст на бланке ЦИДИКа и в пальцах — авторучка. Академик расписался — получилось совсем не плохо — и тотчас решил одним взмахом покончить с земными делами.
— Пригласите… кто ждет, — попросил он секретаршу. — Сразу всех…
— Но ваши близкие надеются на приватную… встречу, — слабо воспротивилась Лидия Игнатьевна, подбирая уместные слова. — Меня предупредили…
— В таком случае… Прогоните всех. Я умираю… Не мучайте меня…
— Хорошо. — Она метнулась к двери.
— На одну минуту… — выдохнул вслед академик.
Несмелая, скорбная толпа из девяти человек влилась в кабинет и, будто на сцене, перед награждением, выстроилась полукругом возле смертного одра в молчаливой неподвижности. Разве что сморщенная горбатенькая старушка, спрятавшись за спины, тихонько плакала в черный носовой платок. Это были действительно близкие, среди них не оказалось ни одного официального лица или чиновника; по воле умирающего Лидия Игнатьевна известила совсем неожиданных, а то и вовсе не знакомых ей разновозрастных людей.
Мастер чуть развернул голову и сонным, малоподвижным взглядом окинул присутствующих: земная память еще тлела фитильком угасшей свечи.
…бас из Большого театра Арсений Булыга, в дружбе с которым были прожиты трудные послевоенные годы, сам уже старый, вот и плечи опустились, и грудь впала — какой уж там Иван Грозный!..
…друг младшего внука: они тогда вместе ехали на мотоцикле — и царапины не получил, хотя пролетел по воздуху шестнадцать метров и укатился под откос. Однако после катастрофы потерял дар речи и вот уже три года молчит, пишет удивительные по мироощущению стихи, но показывает только дедушке-академику…
…бывший оперуполномоченный МГБ, прятавший доносы стукачей и тем не раз спасавший Мастера от арестов…
…сотрудница отдела редких книг и рукописей из Ленинки, позволявшая выносить за пределы библиотеки любой раритет: и тогда-то была в возрасте, а и сейчас еще крепенькая, с живыми печальными глазами. «Вы — гений! — говорила она, когда будущий академик издал всего несколько первых работ. — Поверьте мне, у вас большое будущее»…
…известный филолог и критик Сарновский, еще молодым человеком помогавший создавать ЦИДИК, но в расцвете славы ставший невозвращенцем. Приехал в Россию несколько лет назад и оказался никому не нужным. Теперь заместитель директора ЦИДИКА…
…и университетская однокашница Валя Сорокина еще жива, стоит за спинами и плачет. Приютила, когда Мастер вернулся из лагерей, пораженный в правах, с запретом преподавать в вузах, целый год поила и кормила, чуть не развелась с мужем из-за него…
…аспирант Евгений Миронер, любимый и последний ученик, светлая, умная голова — только бы не ушел в бизнес или не уехал из страны…
…преподаватель философии Кораблев — постоянный оппонент и возмутитель нравов в ЦИДИКе, та самая щука, чтоб карась не дремал…
…и последней, у ног, от скромности и природной застенчивости, пристроилась Ангелина, вдова старшего сына, все последние годы ухаживавшая за старым и немощным свекром. Как только Лидия Игнатьевна появилась в доме — ведь ушла, чтоб не мешать, не мозолить глаза большим людям…
— Подойдите ко мне, — попросил академик, подавая Ангелине руку.
Она не могла пройти между людьми и кроватью — чтобы не заслонять, — обошла кругом, приблизилась к изголовью.
Десятый век. Древняя Русь накануне исторического выбора: хранить верность языческим богам или принять христианство. В центре остросюжетного повествования судьба великого князя Святослава, своими победами над хазарами, греками и печенегами прославившего и приумножившего Русскую землю.
На стыке двух миров, на границе Запада и Востока высится горный хребет. Имя ему - Урал, что значит «Стоящий у солнца». Гуляет по Уралу Данила-мастер, ждет суженую, которая вырастет и придет в условленный день к заповедному камню, отмеченному знаком жизни. Сказка? Нет, не похоже. У профессора Русинова есть вопросы к Даниле-мастеру. И к Хозяйке Медной горы. С ними хотели бы пообщаться и серьезные шведские бизнесмены, и российские спецслужбы, и отставные кагэбэшники - все, кому хоть что-то известно о проектах расформированного сверхсекретного Института кладоискателей.
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Почти всю жизнь, лет, наверное, с четырёх, я придумываю истории и сочиняю сказки. Просто так, для себя. Некоторые рассказываю, и они вдруг оказываются интересными для кого-то, кроме меня. Раз такое дело, пусть будет книжка. Сборник историй, что появились в моей лохматой голове за последние десять с небольшим лет. Возможно, какая-нибудь сказка написана не только для меня, но и для тебя…
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?
Контр-адмирал Мазур идет по следу агента иностранной спецслужбы, но за шпионкой охотится и новое поколение теневиков. Оказывается, торговать шпионами – экологически чистый бизнес. Это безобиднее, чем загонять наркоту… Новое поколение и новое мышление. Рыночная экономика.
Мазур по заданию некой организации обеспечивает безопасность президента африканской республики. В его арсенале разнообразные способы, в том числе и хитрая система слежения за президентским дворцом, которая не засекается никакими средствами. Это вызывает большой интерес Мозеса Мванги – спикера парламента, пребывающего в контрах с нынешним руководством. Смогут ли они договориться?
Тайные интриги, мафиозные разборки, выстрелы, погони, жажда отыскать клад и завладеть золотом — вот атмосфера, в которой живут персонажи романа. Главный герой — супермен, бесстрашный, умный, ловкий, выходящий победителем из любой ситуации, и в то же времяэто живой человек, со всеми своими достоинствами и недостатками. Меткие характеристики современных политических и финансовых деятелей, точные детали, своеобразный язык — несомненно не оставят читателя равнодушным.
1908 год. В дикой шантарской тайге неуловимые и дерзкие налетчики грабят обозы, везущие с приисков золото. В сложнейшей головоломке переплетаются тайные игры жандармерии, сыскной полиции, охранного отделения, большевистских боевиков… И никто не подозревает, что в небе вот-вот вспыхнет Тунгусский метеорит.