Пока живы — надо встречаться - [47]
Крики эсэсовцев потонули в многоголосом дружном припеве:
На спины пленников обрушились удары палок, прикладов.
Автоматная очередь подсекла и смяла песню. Людей заставили бежать.
Эсэсовец в чине шарфюрера с красным от злости лицом встречал пленников у дверей панцирь-казармы. На всем пути по лестнице вниз, по узкому коридору их били палками, и не было возможности уклониться или защититься от тех ударов. Их загнали в сырой, темный карцер с бетонными стенами и таким же полом. Семьдесят человек в каменном мешке. Долго пришлось стоять им в темноте неподвижно, тесно прижавшись друг к другу. Дышать стало нечем. Затекли ноги. Кто-то не выдержал и в отчаянии закричал:
— Расстреляйте, гады, чем так мучить! Заживо загнали умирать! Эй, стучите в дверь!
Застучали, забарабанили кулаками, каблуками.
Неожиданно дверь распахнулась. Оказавшихся у дверного проема людей эсэсовцы вытолкали в коридор, жестоко избили и снова втиснули в карцер.
Наступила тягостная тишина.
— Было б за что, — послышался чей-то жалостливый вздох. — Кто-то копал, а мы отдувайся.
— Товарищи, — нарушил тяжелое молчание врач Лукаш, — возможно, кто-то и не работал с Лопухиным, но вы его не осуждайте. Может, мы в последний раз с вами и не знаем, чем все это кончится. Так не будем унижаться. Встретим смерть достойно! Не просите пощады. Не делайте им удовольствия!
Молчали и непокоренные, и отчаявшиеся. Каждый понимал, что будут применены чрезвычайные меры, и мысленно готовился к этому исходу.
Заключенные в карцере панцирь-казармы уже утратили представление о времени. Откуда-то доносился лязг дверных засовов, душераздирающий крик. Потом все стихло. Каждую минуту, которая казалась вечностью, они ожидали своей очереди. Нельзя было ни сесть, ни лечь. Даже невозможно было оправить естественные надобности. У многих возникла острая, непрекращающаяся боль в ногах, во всем теле. Большинство людей были уже без сознания или в полуобморочном состоянии, когда раздался щелчок замка и дверь отворилась. Эсэсовцы с автоматами на груди приказали выходить.
Узники падали, с помощью товарищей поднимались и, еле удерживаясь на ногах, выходили из карцера.
Раздалась команда раздеваться.
Молча раздевались, сбрасывая свои гимнастерки, шаровары, белье. Просить о пощаде никто и не помышлял. Лишь переглядывались, мысленно прощаясь друг с другом.
Не знали они, что, пока находились взаперти, участь их решалась в управлении лагерей. Но там между чиновниками возникли разногласия. Одни считали, что нужно дать всем урок и немедленно уничтожить всех перед лечебными корпусами. В то время как другие полагали полезным использовать их силы в рудниках и шахтах.
Когда в том же управлении о побеге через подкоп доложили генералу, тот сначала отказался в это поверить.
— Невероятно! — сдавленным голосом произнес он, просматривая фотоснимки один за другим.
Полковник пояснил, что по конспиративности работ и инженерности сооружения второго такого случая в истории войны не было.
Генерал, снова перебрав фотографии, заметил:
— Такое преступление заслуживает казни, но… они же прекрасные шахтеры! А в Германию на угольные шахты мы должны направить еще двести тысяч способных к работе военнопленных.
И немцы, неукоснительно выполняя приказ, стали готовить их к отправке в Германию. Заключенных постригли и сбрили им бороды. Тщательно осмотрели их, заглядывая в уши, рот и даже под язык. Проверяя одежду, прощупали каждый шов, чтобы убедиться, не зашито ли что. После тщательного осмотра и проверки им разрешили одеться.
Занималось позднее зимнее утро. Ветер протяжно и жалобно завывал в голых, покрытых ледяной коркой деревьях вокруг панцирь-казармы, когда их вывели во двор. По небу ползли рваные облака, вселяя в каждого смутную тревогу — ожидания неизвестного.
За кухней их пригнали к вороху ржавых консервных банок, приказали взять по одной и повели получать баланду. Затем под конвоем автоматчиков с собаками отправили к железнодорожной ветке, где стоял небольшой металлический вагон с надписью во всю стену: «Schwierige Jungen»[8].
Сусанов, поглядывая на непривычно молодое безбородое лицо Вани Беды, заметил:
— На каторгу… Когда-то я рассказывал школьникам, как римляне гнали на каторгу рабов…
Погрузка закончилась. Дверь вагона с трудом закрыли, настолько их было много. Сразу стало тесно и душно.
По железнодорожной ветке вагон подогнали на станцию Славута и поставили на запасной путь. Откуда-то доносился пронзительный свисток маневрового паровозика, глуховатые удары буферов, невнятные мужские голоса. Похоже, шло формирование эшелона.
В узкую щель над просевшей дверью им была видна небольшая станция, она казалась черной и унылой, как опустевшее грачиное гнездо, каких было много на деревьях. Потом повалил густой снег. Он плотным слоем укрывал выстуженную морозом землю, ложился на крыши хат и пристанционные постройки.
После того как вагон прицепили к эшелону, осмотрщик, постучав молоточком по колесам и хлопнув крышкой букс, негромким голосом передал им:
Научно-популярный очерк об основных этапах освоения Сибири и Дальнего Востока.Большое внимание в очерке уделено освещению походов Ивана Москвитина, Василия Пояркова, Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Витуса Беринга, Геннадия Невельского и других русских землепроходцев и моряков.Институт военной истории министерства обороны СССР.Рассчитан на широкий круг читателей.
Наше Отечество пережило четыре Отечественные войны: 1612 г., 1812 г., 1914 г. (так называлась Первая мировая война 1914–1918 гг.) и Великую Отечественную войну 1941–1945 гг.Предлагаемый читателю исторический труд посвящен событиям 1612 года, 400-летие которых отмечается в 2012 году. С 2005 г. в память об этих событиях, сплотивших народ, 4 ноября отмечается как всенародный праздник — День единения России.В книге раскрываются военные аспекты национально-освободительной борьбы нашего народа против польской и шведской интервенции начала XVII в.
Русско-японская война 1904–1905 гг. явилась одним из крупнейших событий всемирной истории — первым жестоким вооруженным столкновением двух держав с участием массовых армий и применением разнообразной сухопутной и морской боевой техники и оружия. Она явилась, по существу, предвестницей двух мировых войн первой половины XX в.: воевали две страны, но в политических и экономических итогах войны были заинтересованы ведущие государства Запада — Великобритания, Германия, США, Франция. Этот геополитический аспект, а также выявленные закономерности влияния новой материальной базы вооруженной борьбы на развитие стратегических и оперативных форм, методов и способов боевых действий по-прежнему обусловливают актуальность исторического исследования Русско-японской войны. На основе исторических документов и материалов авторы раскрывают причины обострения международных противоречий в Дальневосточном регионе на рубеже XIX–XX вв.
Автобиографический роман «Здравствуй, молодость!» о молодежи 1920-х годов.
Предисловие составителя-переводчикаОбщепринятая практика требует, чтобы любому труду (а тем более объёмному, каковым этот, несомненно, является) было предпослано некое предисловие. Не знаю, насколько оно необходимо, but what the fuck... Заппа сам говорит за себя лучше, чем когда-либо смогу я или кто-то другой. Как писал в «Арапе Петра Великого» Сергеич, «следовать за мыслями великого человека есть занятие самое увлекательное». Могу только подтвердить справедливость этого утверждения. Конечно, у нас теперь есть хорошо переведённая НАСТОЯЩАЯ КНИГА ПРО ФРЭНКА ЗАППУ, но и эти интервью, наверняка, многое прибавят к тому образу, который сложился у всех нас благодаря неутомимой деятельности Профессора Заппы.
Юбилейный том, посвященный 150-летию академика И. П. Павлова, первого отечественного лауреата Нобелевской премии (1904) по физиологии и медицине, содержит целый ряд не издававшихся ранее и малоизвестных работ ученого, воспоминания коллег, учеников и современников о Павлове, выдающегося ученого и организатора науки, написанный составителями, двумя очерками, подготовленными на основе архивных материалов России и США, к которым ранее был закрыт доступ, о гражданской позиции И. П. Павлова после 1917 г. Книга дает представление о личности истинного гражданина России и его творчестве.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
Гэта кніга складаецца з артыкулаў "нефармальнага" кшталту, якія друкаваліся ў розных сродках масавай інфармацыі. У розны час гэтыя людзі працавалі ў нашай краіне ў якасці замежных дыпламатаў. Лёсы іх склаліся па-рознаму. Нехта працуе ў іншых дзяржавах. Нехта ўжо выйшаў на пенсію. Нехта вярнуўся ў Беларусь у новай якасці. Аднак усіх яднае адно — гэта сапраўдныя сябры Беларусі. На момант размовы з імі не ўсе ведалі беларускую мову дасканала і саромеліся на ёй размаўляць, таму пераважная большасць артыкулаў напісана на рускай мове, аднак тэндэнцыя вывучаць мову той краіны, у якой яны працуюць, не толькі дамінавала, але і стала абавязковым складнікам прафесійнага жыцця замежных дыпламатаў.