Пока я жива - [21]

— А как насчет вас со Скоттом?

— Это другое.

— Почему?

Она улыбается:

— Это всего лишь секс.

— Неправда. Когда вы навещали меня в больнице, ты с него глаз не сводила.

— Чепуха!

— Это правда.

Зои всегда вела себя так, словно человечество вот-вот погибнет и все бессмысленно. Но рядом со Скоттом она становится мягче и добрее. Разве она сама этого не замечала?

Она смотрит на меня такими серьезными глазами, что я сжимаю ее лицо ладонями и целую ее. У Зои нежные губы, и от нее чудесно пахнет. Мне приходит на ум, что, наверное, так можно высосать чуть-чуть ее здоровых лейкоцитов, но не успеваю я проверить свое предположение, как она отталкивает меня:

— Зачем ты это сделала?

— Потому что ты вечно все коверкаешь. А теперь иди спроси у Адама, достал ли он грибы.

— Сама иди.

Я смеюсь:

— Пошли вместе.

Она вытирает губы рукавом и бросает на меня смущенный взгляд:

— Ладно. А то у тебя в комнате чем-то воняет.

Заметив, что мы идем к нему через лужайку, Адам кладет грабли и подходит к изгороди. Он приближается, и у меня слегка кружится голова. Кажется, что в саду стало светлее.

— Это моя подруга Зои.

Он кивает ей.

— Я столько о тебе слышала! — сообщает Зои Адаму и вздыхает, притворяясь маленькой и беззащитной девочкой. Все знакомые парни от нее без ума.

— Правда?

— Еще бы! Тесса только о тебе и говорит!

Я лягаю Зои, чтобы она замолчала, но она уклоняется и встряхивает волосами.

— Ты достал грибы? — спрашиваю я Адама, чтобы отвлечь его внимание от Зои.

Он лезет в карман куртки, достает полиэтиленовый пакетик и протягивает мне. Внутри лежат маленькие темные грибы. Они кажутся недозрелыми, загадочными, не совсем готовыми увидеть свет.

— Где ты их взял?

— Нашел.

Зои выхватывает у меня пакетик, поднимает и смотрит на свет:

— Откуда нам знать, что это нормальные грибы? А вдруг они ядовиты?

— Они не ядовиты, — возражает Адам. — Это не поганки и не мухоморы.

Зои хмурится и отдает пакетик Адаму:

— Пожалуй, не стоит экспериментировать. Лучше мы примем экстази.

— Примите и то, и другое, — советует он ей. — Сейчас грибы, а экстази в другой раз.

Она поворачивается ко мне:

— Что скажешь?

— Думаю, стоит попробовать.

В конце концов, мне нечего терять.

Адам ухмыляется.

— Хорошо, — произносит он. — Пойдем, я вам их заварю.

* * *

Кухня у Адама чистая, как на картинке, — даже посуды на сушилке нет. Странно, до чего все похоже на наш дом, но только в зеркальном отражении. Та же планировка, та же прибранность и тишина.

Адам пододвигает мне табуретку, и я сажусь за стол.

— Твоя мама дома? — интересуюсь я.

— Она спит.

— Она нездорова?

— Нет, все в порядке.

Он включает чайник, достает из шкафчика чашки и ставит их рядом.

За спиной Адама Зои корчит ему рожу, потом ухмыляется мне и снимает пальто.

— Дом совсем как ваш, — замечает она. — Кроме заднего двора.

— Садись, — говорю я.

Она берет со стола грибы, открывает пакетик и нюхает их:

— Фу! Ты уверен, что это не поганки?

Адам забирает у нее грибы и несет к чайнику. Высыпает в него весь пакетик и заливает кипятком. Зои подходит к Адаму и наблюдает через его плечо за тем, что он делает.

— Похоже, этого маловато. Ты точно знаешь, что нужно делать?

— Я пить не стану, — отвечает он. — Когда они подействуют, мы куда-нибудь поедем. Я за вами присмотрю.

Зои закатывает глаза, как будто в жизни не слышала ничего глупее.

— Я уже пробовала наркотики, — заявляет она. — И нянька нам точно не нужна.

Адам помешивает в чайнике ложкой; я смотрю ему в спину. Звяканье ложки напоминает мне, как папа вечером делает нам с Кэлом какао; Адам так же тщательно перемешивает грибы.

— Если мы будем дурить, ты над нами не смейся, — предупреждаю я.

Он улыбается мне через плечо:

— Ничего страшного.

— Нет уж, — настаивает Зои. — Ты нас не знаешь. Мы же чокнутые, мы такое можем отколоть! Тесса с этим своим списком способна выкинуть все что угодно.

— Правда?

— Зои, заткнись! — рявкаю я.

Она садится за стол.

— Извини, — произносит Зои, но, похоже, ей ничуть не стыдно.

Адам ставит перед нами чашки. Над ними клубится пар; пахнут они омерзительно — картоном и сырой крапивой.

Зои наклоняется и нюхает чашку:

— Выглядит как мясная подливка!

Адам садится рядом с ней:

— То, что надо. Поверь мне. Я добавил палочку корицы для сладости.

Тут Зои снова демонстративно закатывает глаза.

Она нерешительно отпивает из чашки и, скорчив гримасу, глотает настой.

— Пей до дна, — замечает Адам. — Чем быстрее выпьете, тем быстрее поймаете кайф.

Я не знаю, что будет дальше, но Адам совершенно спокоен, и его уверенность передается мне. Его голос так ясен и чист. Он велит выпить. Мы сидим на кухне, прихлебываем бурое пойло, а Адам за нами наблюдает. Зои зажимает нос и, давясь от омерзения, делает большие глотки. Я пью не спеша. На самом деле мне все равно, что есть и пить, — мне теперь все невкусно.

Какое-то время мы сидим, болтая о разной чепухе. Я никак не могу сосредоточиться. Я все жду, когда что-то случится, что-то изменится. Адам объясняет, как отличить галлюциногенные грибы: у них острые шляпки и тонкие ножки. Он говорит, что они растут группками, но только в конце лета и осенью. Сообщает, что закон не запрещает их употреблять: их можно купить в специальных магазинах. Потом, поскольку ничего не происходит, Адам заваривает обычный чай. Мне не хочется чая; я просто обхватываю чашку и грею ладони. На кухне очень зябко — холоднее, чем на улице. Я подумываю, не попросить ли Зои сходить за моим пальто, но, когда я пытаюсь заговорить, перехватывает горло, как будто изнутри меня душит кто-то маленький.