Пока ты рядом - [43]

— Вам что, больше нечего делать? — раздраженно проговорил он. — Сейчас же убирайтесь отсюда, Линнет. Будет лучше, если вы постараетесь не попадаться мне на глаза!

9

В те дни, которые последовали за скандалом, Линнет поняла: нет ничего хуже, чем когда тебе не доверяют, подозревают в неблаговидных поступках, просто не выносят — и все это исходит от того человека, ради которого ты с радостью прошлась бы по горящим углям!

Макс держался от нее в стороне еще до того дня, когда обнаружил фотографии. В обществе остальных членов семьи он оставался весьма вежливым с Линнет. Иногда Линнет ощущала на себе его взгляд. Он был задумчивым и настороженным. Ей так хотелось преодолеть барьеры, возведенные между ними, и убедить его, что он ошибается в своих подозрениях.

Но сделать это было невозможно. Он был так настроен против нее, что Линнет понимала: она ни в чем не сможет его переубедить. Она почти не видела Макса, а появлялся он всегда в присутствии кого-то из родственников или слуг. Он также объявил, что, поскольку у него масса работы, никто не должен входить в его кабинет.

— Мне никогда подобная вещь не приходила в голову! — заявила Дина. — Я всегда с уважением относилась к его личному покою и занятиям и никогда не прерывала, когда он был занят. Не могу понять, что с ним происходит в последнее время!

Но я пыталась проникнуть в его личный кабинет, подумала Линнет, сгорая от стыда и смущения. Его приказание касалось именно ее. Он не желал слушать ее, не хотел ее видеть, кроме как по необходимости. Раньше она не могла себе представить, что кто-то может быть так тверд, после того как пришел к какому-то решению.

Однажды днем, когда воздух был холодным и свежим, но не было постоянного тумана, осаждавшего город, Линнет была в закрытом дворике вместе с Кэсси, которая играла в мяч, радуясь тому, что наконец оказалась на свежем воздухе после нескольких дней, проведенных в помещении.

Линнет с удовольствием наблюдала за девочкой, думая о том, как она выросла за это лето. Она будет высокой, как Макс, уже сейчас это было заметно.

— Чао, бамбино, — неожиданное появление Макса заставило Линнет застыть. Кэсси бросилась к нему. Потом она приостановилась, вспомнив, что уже почти взрослая девочка.

— Папа, ты не должен меня так называть, — сказала она ему недовольно, — я уже не малышка — я большая девочка и скоро пойду в школу!

Она вернулась к прерванному занятию. Линнет заметила, что Макс продолжает смотреть на нее. Она не стала отводить глаза.

— Она уже созрела для школы, — спокойно заметила она. — Ей будет полезно общение с другими детьми.

— Я не спрашивал вашего мнения, мне оно не требуется, — сказал он тихо, чтобы не слышала Кэсси. Тон был настолько холодным и неприязненным, что сердце у Линнет замерло. — Вы находитесь здесь только потому, что моя дочь доверяет вам. Если бы я хотя бы на минуту заподозрил, что вы предали ее доверие, вы бы покинули это место давным-давно!

— Я никогда не причиняла вреда Кэсси, — возмущенно ответила ему Линнет.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Я вам верю, — сдался он, но его взгляд продолжал оставаться таким же холодным. — Я также надеюсь, когда моя дочь пойдет в школу, — добавил он, — она будет называться прекрасным именем Косима — а не какой-то кличкой, которую сделала из него моя покойная жена.

— Всех детей называют уменьшительными именами, когда они маленькие, — сказала Линнет. Даже сейчас рефлекс, заставлявший ее защищать Джоанну, сразу же сработал.

— Некоторые из них глупые и даже обидные, — насмешливо ответил он. — Моя жена время от времени с насмешкой упоминала о маленькой «мышке», так назойливо следовавшей за ней повсюду! Я думаю, что это были вы?! Вам никогда не хотелось возразить против такого эпитета?

Линнет зарделась, и боль медленно затопила все ее существо. Джоанна считала ее надоедливой, а ее детское восхищение — смешным, правда! Он с жестоким удовольствием поведал ей об этом сейчас, зная, как ей будет обидно! К счастью, он не понимал, что самую большую боль ей нанесло его желание унизить и обидеть ее. Но она все равно любила его!

— Мне не очень нравилось, когда меня называли «певчей птичкой», но я мирилась с этим, — недовольно ответила она ему. — Наш великий поэт Шекспир сказал: «Что в имени…»

— «…Что значит слово, роза пахнет розой. Хоть розой назови ее, хоть нет», — закончил он. На секунду она уловила промелькнувшую в его глазах грусть. — Я в этом не уверен. Ничто не остается неизменным, что бы мы об этом ни думали.

Линнет наблюдала, как он уходил, и думала о том, что не может страдать еще сильнее. Он был о ней такого плохого мнения, что изменить этот факт не представлялось возможным. Она не сможет доказать, что леди Верн не посылала ее шпионить за ним. Если даже она получит подтверждение своей правоты, для него это ничего не будет значить.

Больше всего ее огорчало не то, что она вскоре покинет это место и никогда больше не увидит его. Линнет всегда знала это. Нельзя потерять то, что тебе никогда не принадлежало, она приучила себя к этой мысли. Ее тревожило, что она уедет, зная, как он плохо думает о ней, и всегда будет думать так — если только когда-нибудь ее вспомнит!