Пока огонь не поглотит меня - [49]

– Где сейчас она? Где Рейчел?

– Отдыхает. Спит, ночью у неё была высокая температура.

– Ты немедленно соберёшь свои вещи, и чтобы сегодня была дома. Тебе ясно? – Рычит Филипп.

– Милый, я… прошу тебя, дай мне ещё немного времени побыть с Рейчел. Ей сейчас очень плохо, умоляю тебя, – и так противно от своего тонкого голоса, разительно отличающегося от того, как я говорила с Редом. Он ни разу не пугал меня с такой силой, как Филипп. Особенно после сна.

– Санта…

– Любимый, ты же всегда был добр к Рейчел и ко мне. Твоя щедрость и понимание не знают границ. Прошу тебя, Филипп, позволь мне немного ещё задержаться, – молю я.

Молчит, это значит, что обдумывает ответ, и сейчас самое время сделать точный удар, чтобы повернуть ситуацию в свою сторону. Идея, которая приходит совершенно внезапно, кажется мне идеальной для такого случая, но для начала я должна узнать о прошлом.

– Я хотела тебя спросить кое о чём. Помнишь ту ночь, когда я подарила тебе свою девственность? – Вкрадчиво интересуюсь я.

– Конечно, любимая. Это одно из самых ярких воспоминаний для меня. В ту ночь я сделал тебе предложение, и ты решила соблазнить меня, – мягко отвечает муж.

Но я помню всё не так.

– Да, на мне был комплект, который ты купил мне в Милане. Я больше его не надевала.

– Он был испачкан, и ты решила, что он не подлежит чистке. Ты выбросила его.

Нет, он был разодран, и да, испачкан. Но я не выбрасываю вещи, никогда этого не делала. И если одежда не подлежит чистке, то я всегда отдавала её в фонд помощи. Даже если это и нелепо, но Филипп не знал об этом. Выходит, та ночь не была сном, а воспоминанием.

– А к чему эти вопросы, Санта? – Напряжённо произносит Филипп.

– К тому, что я этой ночью вспоминала о тебе и о том, как ты всегда был ласков со мной. Я соскучилась, и во мне родилось одно безумное желание, – медленно отвечаю ему.

– Какое?

– Давай, обдумаем усыновление.

Да, это очень несвоевременно, но это единственный способ увести его от подозрений, что я вспомнила, каким чудовищем оказался принц.

– Усыновление?

– Да. У нас есть идеальный дом, идеальная семья, и нам не хватает малыша.

– Я не желаю усыновлять ублюдков, Санта, – шипит Филипп.

– Ох, прости… я… мне так жаль, что мы не можем завести нашего, – имитирую слёзы, всхлипывая и грустно вздыхая.

– Можем. Недавно я сдавал сперму для анализа, не хотел говорить тебе раньше. Но меня уверили, что искусственное оплодотворение может нам помочь, – шокирует меня. Ведь я рассчитывала на другое, на ответ «нет». На сожаление, надавить на его жалость и закрыть тему. Но не на это. Я никогда не позволю создать в своём теле очередного урода, вроде Филиппа.

– Правда? – Шепчу я.

– Да, ты рада? Наша мечта осуществится. И раз ты завела разговор, то, как только вернёшься, мы займёмся этим, и уже к третьей годовщине нас будет трое.

– Очень… очень рада.

– Хорошо, любимая, я разрешаю тебе ещё немного побыть с Рейчел. Неделю. Видимо, Ирландия хорошо влияет на тебя, мне нравится то, как ты начала думать. Можешь подбирать имя нашему сыну, а я пока займусь детской и запишу нас на приём после моего юбилея.

– Прекрасно, – сухо отвечаю ему.

– И да, я отослал тебе сегодня то, что ты забыла.

– Что?

– Не следует это говорить по телефону, поэтому в коробке найдёшь записку и инструкции.

– Хорошо. Спасибо.

– И в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас, Санта. Я люблю тебя и с нетерпением жду дома. Я позвоню тебе на днях. Пока.

– Пока, – одними губами произношу, когда в трубке раздаются гудки.

Вот вновь напоминание о том, что я никогда не буду свободной и живой одновременно. Он подозревает что-то, а возможно, и нет. Не знаю. Всё с каждым днём становится запутанней, теперь ещё ребёнок. Я надеюсь, мой организм отвергнет плод, который уже ненавижу. Нет, я не против детей, но не от Филиппа. Никогда их не будет от Филиппа. И как бесплодный мужчина может быть годен для этого? Тоже ложь? Но зачем?

Такой и находит меня Рейчел, стоящей с пищащей трубкой в руках, зевая и ловя мой взгляд.

– Кто это был? – Спрашивает она.

– Филипп, – кладу трубку на рычаг и направляюсь в кухню.

– Что хочет?

– Он сказал нашему отцу, что я здесь.

– Боже, вот ублюдок.

– Он требовал вернуться, но я оттянула время.

– Хорошо. И что ещё?

– В горе и в радости, пока смерть не разлучит нас, – передразниваю голос мужа и имитирую рвотный рефлекс.

– А от этих слов мне теперь как-то не по себе, – отзываясь, сестра ставит на плиту чайник.

– Я никогда не буду свободной. Никогда. И Реду должна ответить «нет». Должна, – вздыхая, падаю на стул и ловлю озадаченный взгляд сестры.

– Кто такой Ред?

– Это тот мужчина, который звонил мне. Я вчера встречалась с ним, – выдавливаю из себя.

– Оу, и я это пропустила. Чёрт, мне следовало уйти вместе с тобой. Что он сделал? Как… боже, хочу всё знать, – тараторит она и садится напротив меня за стол.

– Он сделал многое, но ничего против моей воли. Я позволила… и теперь, чёрт, Рейчел, – кладу прохладные ладони на горящие щёки.

– Ты… ты переспала с ним? Ты наставила рога этому уроду Филиппу? Я отмечу этот день в календаре красным! – Смеясь, визжит сестра.

– Нет, прошу, успокойся. Я вела себя, как больная идиотка. Кричала, дралась, употребляла ругательства, плакала и ещё…