Пока не взошла луна - [59]
– Слово «документы» тут ничего не значит, – пояснил Джамаль, – нам в Пагани дали документы и сказали всегда держать их при себе, а толку… Старайся не попадаться на глаза местной полиции. Хотя у нас и есть эти бумажки, они все равно травят нас, как собаки. Полиция караулит даже под некоторыми церквями, где кормят бездомных. Здесь негде голову преклонить.
Салим целый день смотрел и слушал, все больше приходя в уныние. Греция, с виду гостеприимная и добрая, оказалась неприветливым местом. Многие молодые афганцы, с которыми Салим успел поговорить, жалели о деньгах, потраченных на путь к этим берегам. Еще несколько дней Салим ходил в сквер Аттики. Парни рассказывали ему, от каких мест лучше держаться подальше, и водили в церкви, где раздавали еду.
Узнав о Пагани, Салим уже не хотел рисковать, отпуская мадар-джан с детьми ходить по городу. Хотя у них и были паспорта, но фальшивые. Это легко могли обнаружить и депортировать семью в Турцию или, хуже того, в Афганистан. Нельзя было этого допустить.
Салим и дальше крал еду и предметы первой необходимости, такие как мыло. Но он испытывал отвращение к такой жизни, а кроме того, становился все более пугливым. Приходилось, однако, идти на риск, чтобы осталось достаточно денег на дорогу до Англии.
Иногда в сквер Аттики приходил кто-нибудь из местной гуманитарной организации. Волонтеры говорили с беженцами, пытались уладить бюрократические сложности, раздавали еду и воду. С ними ходила медсестра – делала перевязки и предлагала антибиотики. Организации тоже не хватало средств. В основном волонтеры были юными идеалистами. Их возмущало, что власти позволяют беженцам жить в таких ужасных условиях, хотелось восстановить справедливость, и часто они оказывались единственным надежным источником информации и продуктов.
Кое-кто из молодежи тут не доверял даже волонтерам. Так вел себя и Салим. Он прятал глаза от людей, которые ходили по скверу в фиолетовых футболках с огромными логотипами организации – чтобы их узнавали издалека. Они задавали много вопросов и даже хотели фотографировать беженцев.
Салим выискивал в этой помощи скрытые мотивы. Он прямо надувался от гордости, когда думал, что перехитрил волонтеров, проявив больше здравого смысла, чем те мальчишки, чьи истории попали в крохотные блокноты или на диктофоны. Он изо всех сил старался держаться подальше от всех этих людей.
Пока не встретил Роксану.
– Салим-джан, так дальше продолжаться не может, – прошептала мадар-джан.
Самира и Азиз уже заснули.
– О чем ты?
– Через несколько дней у нас закончатся деньги, а впереди еще долгий путь. Чуда ждать неоткуда.
– Я знаю.
– Слава Богу, что ты нашел работу и можешь хотя бы прокормить себя.
Салим закусил губу, радуясь, что в комнате темно. Он сказал матери, что его взяли в кафе – подметать пол и разгружать ящики с продуктами в обмен на еду. Неплохое объяснение, особенно для того, кто хочет поверить. На самом деле никто его не нанял. Салим несколько раз возвращался на рынок и шнырял по магазинам, добывая необходимое для семьи. Он не хотел совершать этот грех и считал, что если понесет за него наказание, то это будет несправедливо.
– Эта работа ненадежная, – ответил Салим, – нужно добраться до Англии прежде, чем закончатся деньги.
– Да. А еще скоро снова понадобятся лекарства для твоего брата. Я не могу показать его здесь врачу или купить лекарства. У нас просто нет таких денег, и нас могут выдать полиции.
– Ты права, мадар-джан, – признал Салим.
Решение снова отправляться в путь давалось тяжело. В любом случае они очень рисковали.
– Мы должны найти способ добраться до Англии. Думаю, лучше поехать поездом, как советовал Хакан. В аэропортах слишком много проверок. Может быть, по суше легче проскользнуть.
– Завтра я найду вокзал и спрошу афганцев, каковы шансы доехать поездом.
– И еще кое-что, Салим. Нам уже пришлось многим пожертвовать, и я долго об этом думала. Дело вот в чем: из этого отеля нам придется съехать. Мы не можем позволить себе тут жить, даже со скидкой, которую они нам сделали. Деньги заканчиваются быстрее, чем я думала.
Салиму этот простенький гостиничный номер с открытой проводкой, потрескавшейся штукатуркой и протекающим умывальником казался дворцом. Когда он возвращался из парка сюда, когда ложился на кровать и чувствовал спиной пружины матраса, когда видел, что мать и сестра спят не на улице и не на полу, а в постели, то чувствовал себя шахом. Благодаря этой комнате он просыпался утром без отчаяния, в котором жили мальчики из сквера Аттики. Эта комната позволяла ему верить, что судьба припасла для их семьи что-то получше, чем утлое суденышко, в любой момент готовое перевернуться. Уйти отсюда означало отказаться от очень многого. Но остаться – это все равно, что медленно истекать кровью, лишая себя шанса на лучшее будущее.
– Это непросто. Нам понадобится безопасное место для ночлега.
Салим знал, что некоторые мальчики в сквере спали всего несколько часов, и то днем, не осмеливаясь сомкнуть глаза ночью, когда появляются новые опасности.
– Похоже, тебе не мешало бы выпить воды. Вот, держи, – сказала на безупречном английском Роксана, девушка-волонтер, протягивая ему бутылку воды.
Афганистан, 2007 год. У Рахимы и ее сестер отец наркоман, братьев нет, школу они могут посещать лишь иногда и вообще редко выходят из дома. Надеяться им остается только на древнюю традицию «бача пош», благодаря которой Рахиме можно одеться как мальчику и вести себя как мальчик, — пока она не достигнет брачного возраста. В качестве «сына» ей разрешено всюду ходить и сопровождать старших сестер. Но что будет, когда Рахима повзрослеет? Как долго она будет оставаться «мужчиной»? И удастся ли ей смириться с ролью невесты? Дебютный роман Нади Хашими, американки афганского происхождения, — это рассказ о трудной судьбе, о бессилии и о праве распоряжаться своей жизнью.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Он - беспринципный, отравленный деньгами и властью мужчина. Она - слишком наивная, безмерно доверяющая людям девушка. Два разных человека, с разной жизнью, ...и одним будущем. Одна встреча, два молчаливо брошенных друг на друга взгляда, и повернувшийся мир для двоих. Противостояние невинности и искушённости? Да. Вопрос только в том, кто победит? .
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..