Пока не видит Солнце - [124]

– Помогите, – четко выговорила она.

– Клара, это я, ты меня слышишь? Держись, скоро мы приедем.

Она продолжала смотреть на него отрешенным неморгающим взглядом, словно фарфоровая кукла, а не живое существо; губы ее задвигались, и он отчетливо услышал: «Время пришло».

Его тело непроизвольно дернулось – Юрию захотелось отодвинуться к корме. Не то чтобы он испугался – скорее, внезапное чувство потери заставило его мгновенно переоценить свое отношение к происходящему. Кто перед ним, он не сомневался; вот только если Кочевница в лодке, то где Клара? Он поднял глаза к небу и изо всех сил закричал:

– Клара!

* * *

Очнулась Клара в хижине, на диване. Через распахнутое окно она увидела, как Юрий что-то мастерит из пальмовых листьев.

– Что ты там делаешь? – с любопытством спросила она.

Юрий вздрогнул и, бросив свое занятие, резко вскочил на ноги.

– Воздушного змея, – тихо произнес он.

– Что с тобой? – с тревогой спросила Клара.

– Уф! Я думал, ты больше не вернешься, – с облегчением ответил Юрий и перелез через подоконник.

Он схватил ее руки и начал осыпать поцелуями.

– Как это – не вернусь? А куда я денусь? – с усмешкой спросила она и, взглянув в его изумленное лицо, уточнила: – Что произошло? Я что, потеряла сознание?

– Ты не просто упала в обморок, ты выпустила Кочевницу, – тихо произнес Юрий и погладил ее волосы.

– Что значит «выпустила»? – спросила Клара, непонимающе глядя на Уварова.

Он тяжело вздохнул и сказал:

– Вчера, когда мы с тобой были в соседней деревне, ты потеряла сознание.

Клара смутно помнила барабанную дробь и плохое самочувствие, но как они вернулись в хижину, совершенно не представляла.

– Я отнес тебя в лодку и, когда мы отплыли от берега, Кочевница со мной заговорила, – продолжил Юрий с волнением в голосе.

От внезапного страха Клару пробила дрожь. Последним, что она помнила, была ее просьба отвезти ее в хижину…

– Как это – заговорила? Через меня? – уточнила она и поняла, почему Юрий так странно отреагировал на ее вопрос.

– Да. Сказала, что время пришло.

– И все? Больше она ничего не сказала?

– Нет.

Руки задрожали, на глаза навернулись слезы, Клара зажала рот рукой, пытаясь подавить крик. То, о чем она старалась не думать, наваливалось со страшной силой. Нет больше у нее времени, и нет больше у нее выбора. Процесс зашел так далеко, что она не может контролировать собственное тело и сознание.

– Знаю, я для тебя сейчас – вестник плохих вестей, но пока ты со мной, нам нужно все обсудить. Через двадцать пять часов все будет кончено.

Ее слезы усилились.

– Нет, нет, нет! – закричала она. – Я не хочу, я не готова!

– Мы никогда не будем готовы! – резко оборвал ее он. – Слишком многое нас притягивает к земле, и чем дольше мы будем вместе, тем меньше будем готовы. Нужно сосредоточиться на нашей миссии и исполнить, что от нас требуется, в срок.

Клара вдруг поняла, что Юрий переживает то же, что и она; а успокоить его и поддержать, кроме нее, некому – своим страхом, своими эмоциями он ни с кем поделиться не может.

– Любимая, посмотри на меня, – Клара всхлипнула и подняла голову: так Уваров ее еще не называл. – Мы должны поддерживать друг друга, а не усложнять ситуацию.

Она вытерла слезы и крепко обняла его за шею.

– Прости, я не должна так раскисать. Я много чего передумала за эти месяцы… Мы так мало были вместе! Если мы должны расстаться со своими жизнями, то только не сейчас! Ты мне нужен как воздух, как дыхание! Я так соскучилась! Только насытившись единением с тобой, я смогу совершить переход.

Юрий покачал головой.

– Это в тебе говорит страх. Нам нельзя долго быть вместе. Ты не Тамара, ты не сможешь дистанцироваться. Да и я не смогу. Мы не наполним друг друга, а выпьем, не останется сил на переход. Сегодня нам отведен последний день, и мы его, конечно же, проведем вместе, но завтра…

Она не дала ему договорить, обхватила небритое лицо ладонями и заглянула в карие глаза. С минуту они смотрели друг на друга, затем она потянулась к его губам и с нежностью поцеловала. Ее глаза впивались в каждую черточку его лица. Поглаживая его волосы, она с нежностью произнесла:

– Хочу запомнить каждую твою морщинку.

Клара начала осыпать лицо возлюбленного жаркими поцелуями, из его груди вырвался тихий стон, глаза заблестели и по щеке стекла одинокая слеза. Он поцеловал ее руку и положил себе на грудь.

– И стук сердца запомни.

– Как же это тяжело, – простонала она, – знать, что сегодня последний день, что завтра никогда для нас не наступит.

Он сжал ее хрупкие плечи и заглянул в глаза.

– А я рад, что Тихоня выбрал меня, – благодарная улыбка осветила его лицо. – Если бы не он, не было бы сейчас нас. Я не смог бы оценить свою жизнь и все то, что было мне дорого. За последние три месяца я понял, что такое настоящая жизнь, – его глаза заблестели, с большим трудом он подавлял слезы. – В жизни ведь важна только сама жизнь, а она не имеет смысла, если нет в ней любви. Я понял, как сильно любил сына, и как мало ему давал. Я понял, как можно любить женщину… Как важно уметь отпускать. Потому что только отпуская, мы приобретаем. В мегаполисе я бежал по жизни, словно загнанный волк: убийства, грабежи, отчеты, допросы, свидетели, потерпевшие – все это не давало мне спокойно сесть и подумать, а что же мне нужно на самом деле?