Пока мы рядом - [20]
Знакомить тебя и Веньку со своей Мариной, и тем более звать вас на «торжество» я не стал. Почему – сейчас узнаешь, хотя мать этим была крайне огорчена, да и «зажать» мероприятие все равно не удалось: Маринкина родня и мои новые кореша не дали. На них-то мне, правда, было наплевать. А с матерью…
Кир, знаешь, что ощущает человек под местным наркозом? Допустим, тебе обезболили зуб. Ты понимаешь, что это твоя десна, но не чувствуешь ее. Так было и со мной.
Когда мы были все вместе, чувства и ощущения просто одолевали меня. По отношению к вам с Венькой я ощущал безусловное доверие, тепло, восторг, преклонение и преданность. По отношению к Майке – тут и говорить нечего, сам знаешь. Наши любимые места я и сейчас вижу ясно, как на картинке. Я радовался за каждого из нас, страдал от вашей – и вообще от чужой – боли, выходил из себя и готов был в лепешку расшибиться, чтоб уберечь вас от любых врагов.
А тот день, когда мы прыгали с обрыва на песчаную осыпь и мне дважды удалось просто покачаться на качелях рядом с Майкой и помахать проходящим поездам, – день моего самого полного счастья, до высот которого уже никогда не допрыгнуть моему сердцу.
Не слишком ли красиво я разговорился, Кирюха? Ничего, сейчас поймешь все. С отъездом Майки я потерял не саму ее – она всегда была свободна. Я не потерял ее любовь – ее теплые чувства ко мне, как и ко всем нам, остались теми же. Я навсегда потерял свою собственную любовь и свою радость. И вот тебе пример. Собрались мы с корешами после моей удачной охоты, авторитет собрал нас в «своем» ресторане – сидим, пьем лучший коньяк, жрем фирменные закусоны, здоровые парняги уважительно хлопают меня по плечу, шикарные девицы заглядывают в глаза, стелются официанты, авторитет смотрит с интересом – чувствую себя реальным королем! Все так, как хотелось в детстве, я полностью в шоколаде, совесть совсем не мучает, даже есть, понимаешь, какое-то удовлетворение – вот только радости от этого нет! Совершенно никакой нет радости, сколько ни выпей. Есть тяжелая похмельная скука и – понимаешь, Кир? – горечь, будто я ничего не приобрел, а потерял. Потерял что-то самое важное, чему нет имени и без чего жизнь, как без щепотки соли, – лишилась вкуса.
Смотрю на «телочек» за столом и вижу – любая продается. А заплачу побольше и получу вон ту, за соседним столиком, которая заглядывает в глаза своему спутнику и не обращает на нас ни малейшего внимания! Могу купить путану, Кир, а могу – «порядочную», зрелую бабу или девочку, чтоб под себя подстроить. И все это не стоит даже одного жеста Златовласки – легкого касания тонкой рукой, который доставался мне совершенно бесплатно, как приз в спорте, но унес все силы моего тела и души.
Я как-то разом стал усталым и старым и не знал, чем заглушить эту непроходящую усталость от жизни…
Попробовал жениться – мать просватала девчонку, дочку своей заводской подруги, говорила, что девочка хорошая, скромная, не избалованная и всему у нас научится. В это время мать вообще часто и подолгу гостила у меня. Мне нередко хотелось просто посидеть с ней рядом, ухватиться за соломинку в трясине, затягивающей меня.
Девочка была лет на пять моложе меня, невысокая, худенькая, волосы светлые, как я люблю. Звали ее Мариной.
И я ходил с ней рядом, пробовал держаться за руку, надеялся, что я у нее первый, что она меня любит честно.
И свадьбу мы сыграли, как положено. Был кое-кто из корешей, полно ее родни, две-три подруги моей мамы. Столики в ресторане «Обломов» в Замоскворечье ломились, молодая просто светилась… и единственное, что мне запомнилось, – это стоявший на возвышении огромный аквариум с рыбками. На него я и пялился весь вечер – все глядел на этих самых заморских рыбок, которых никто не спросил, как им этот дико орущий ансамбль, круговерть цветомузыкальных бликов и пьяных рож… Они, как в беззвучном крике, тыкались носами в стекло, хотели сказать нам что-то – и не могли…
Наверное, я сам виноват, что женился без любви и жил с ней. У меня словно ампутировали сердце. Не скажу, что Марина была мне противна – нет, она старалась особо мне не докучать. Иногда, особенно в постели, с ней было приятно. Мне нравился созданный ею уют в доме. И не так уж я был занят, что на нее совсем не оставалось времени. Просто желание ее видеть и особенно слышать возникало редко и с течением времени – все реже, а постоянным было желание держаться на расстоянии. Пусть ей будет хорошо, могу даже часок в день и пообщаться, но не больше. Больше общаться было просто незачем и, как мне казалось, не о чем.
Я даже и сына ей заделал, чтоб не скучала. Пусть лучше по детским консультациям ходит, чем дома сидеть или по салонам красоты и фитнес-клубам шляться. Пока она ходила беременная, у меня даже жалость какая-то к ней проклюнулась. Мать от нас просто не вылезала – вот и хорошо. А теще я бывать у нас запретил. Когда родился наш Колян, я после долгого перерыва буханул со вкусом и впервые ощутил себя и впрямь кому-то нужным.
И вот тут-то, почувствовав себя в роли незаменимой матери, моя Марина и начала потихоньку проявлять характер. То была как мышка, не слышно ее и не видно, а тут начала выговаривать: почему я так поздно, почему всем в палате на рождение детей шубы норковые подарили, почему то да се?.. И не жалко мне было денег на шубу, и приходил я поздно как раз для того, чтобы на нее заработать. Но когда за этой волной пошла следующая: почему не помогаешь моей матери? Почему твоя от нас не выходит, а моей и на порог заказано? Когда уж до сына пыталась меня не допускать – мол, заросший, грубый, пьяный, – отношения медленно, но верно и непоправимо портились. Тем более что к своему Кольке я сильно привязался. Жена даже ревновала меня к нему.
Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, оно выстрелит в тебя из пушки… Журналист Кирилл Сотников знает эту пословицу, но тем не менее постоянно вызывает огонь на себя. Ведь именно в прошлом хранятся ключи к тайнам настоящего. Вот искренняя и горячая исповедь погибающего Вадима Волокушина. Талантливый педагог не совладал с талантом ли, с судьбой. И только пристальный взгляд в историю его жизни даст верный ответ. А трагическая история суперпопулярной эстрадной дивы блистательной Зары Лимановой, бесследно пропавшей среди людей? Что привело ее к этому исходу? Почему за ее потаенными дневниками охотятся люди, не останавливающиеся ни перед чем? Прошлое неотрывно смотрит на нас, но мы не должны его бояться, считает Кирилл Сотников, ведь судьбы людей, которые ты пережил как свою, очищают и возвышают тебя.
Стремление людей к простому человеческому счастью напоминает полет мотыльков, безрассудно устремляющихся на огонь. Они обжигаются, мечутся вокруг манящего, но такого коварного призрачного света, обессилев, падают, чтобы, набравшись сил, снова взлететь к огню. Таковы герои произведений Ольги Литавриной. Счастье – рядом, стоит только протянуть руку – и вот оно. Увы, все не так просто… И воспитательница детского сада, привязавшаяся к осиротевшему мальчику, и бесшабашный Венька Малышев, спасающий жену-поэтессу, и незадачливый бизнесмен Леха Летуев, разочаровавшийся в женщинах, – все они стремились к любви, к жизненной гармонии и все потерпели сокрушительное поражение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.