Пока мы рядом - [13]
Вот и дом, где добровольной затворницей живет моя мать. И вот я, блудный сын, звоню в неурочное время в дверь материнской «однушки» на Нагорной, такой же чужой для меня, как и этот старческий жеманный голос за дверью:
– Кто там? Это ты, Кирилл? – как будто мы не условились заранее и это мог быть кто-то другой.
Мать проводила меня в комнату. На столе стояли чайные чашки и вазочка с сушками «от тети Нюши». Мать села напротив, вглядываясь в меня с жадным интересом – интересом к текущей мимо нее, ускользающей и пугающей жизни.
В детстве мать казалась мне красивой. И я не помню, когда впервые вдруг начал замечать, как медленно застывает на ее лице, опуская углы рта, поджимая губы, чуть выдвигая нижнюю губу вперед, выражение брезгливого недовольства людьми и жизнью. Для меня она всегда была неумолимым и неподкупным судьей. А судей, как правило, боятся и избегают – любить их нельзя…
Матери не нравилось, что я помню и люблю своего отца. Не нравилось, что дома я ни с кем не общаюсь, а только читаю книги. Не нравились мои друзья. Не нравился выбранный мной факультет, моя работа в библиотеке, закончившаяся, по ее выражению, «полным провалом». Ей не нравился мой общежитский образ жизни (хотя моим уходом из дома она как будто даже была довольна – она оставалась единственной наследницей огромной правительственной квартиры). Ей не понравилась моя жена, а дочь, свою внучку, она и вовсе не причислила к «людям своего круга».
И все же, при всем отчуждении между нами, я постоянно чувствовал к ней смутную жалость. Жалость и какую-то неопределенную недосказанность между нами. Я никогда не мог сказать ей, какой пустой и ненужной представляется мне ее жизнь и как я рад, что вырос непохожим на нее.
И ради чего она так обустроила свою жизнь? Ради сиюминутной сомнительной выгоды предать любовь – и уже не встретить новую. Разочароваться в семье, в сыне, не иметь никакого дела и никакой привязанности, которым можно посвятить свою жизнь… Впрочем, одна привязанность – сильнейшая! – у нее была: привязанность к «золотому сундуку». Эта привязанность (в прямом смысле слова – мать не клала деньги на книжку и боялась выйти из дома – вдруг ограбят?) разлучила ее с невесткой, со внучкой (со мной только добавила холоду), даже честнейшую тетю Нюшу, которой – правда, на словах – мать обещала квартиру, она учитывала в каждой копейке, нередко доводя ее до слез. Тетя Нюша не раз хлопала дверью, но в конце концов возвращалась. Эта привязанность заключила мать в невидимую золотую клетку, и под конец жизни пленнице становилось там все страшнее. Я с жалостью чувствовал, как мать неосознанно бьется в своем заключении, пытаясь за кончик хвоста, как радужную птицу, задержать пролетевшую мимо жизнь.
Сейчас она сидела напротив и с интересом смотрела на меня, не решаясь спросить прямо – зачем я явился, да еще так неожиданно? Чтобы отвлечь ее внимание, я завел разговор на любимую тему:
– Мама, я получил за последние статьи – помнишь, про события на Дубровке? – большую премию. Вот, решил занести – ты говорила, у тебя там долг за квартплату?
Кислое лицо ее сразу же разгладилось и заулыбалось, как будто даже помолодело.
– Вот спасибо, Кирилл Андреич! – шутливо сказала она. – Сейчас отложу Нюше за квартиру. Ты сам как? Как работа? Ты мне продлевай подписку и на «Новости Москвы», и на остальное, что я люблю. А то теперь и поговорить толком не с кем. Я даже сама стала писать и посылать в газеты. Удивляюсь, почему меня до сих пор не напечатали – хотя бы в «Моей семье»? Они там, говорят, и призы разыгрывают, и гонорары присылают за хорошие статьи.
– Слушай, – воспользовался я моментом, – так ты бы хоть в гости кого пригласила – из старых подружек? Вот, например, Антонину Петровну… Как она поживает, не знаешь? А то давай вместе к ней заедем, посидим. Вы о своем, а я о Стасе поспрашиваю.
Несколько секунд мать глядела на меня с непередаваемым выражением лица, вдруг утратившего свое обычное «светское» жеманство. Она вроде даже хотела заплакать и одновременно боялась дать себе волю. С таким лицом она и ответила:
– Кирюша, да разве ты не знаешь? Разве Стасик тебе не писал?
– О чем это? – давящая тревога сжала мне сердце.
– Я-то поехать не смогу, мне дом не на кого оставить. А тебе надо бы. Да и Стасик, наверное, будет. Или, кажется, не будет, поэтому и просил меня приехать… Постой, куда же я дела письмо? Заказное… Нюша специально с почты принесла…
– Да что случилось, мама?
– Ну как же, ведь Антонина Петровна умерла. Завтра похороны. До больницы-то она мне звонила, а потом только Стасик два раза писал. Сейчас я письма поищу!
– Какие еще письма?! Во сколько и где похороны?!
– Завтра, значит, на Троекуровском кладбище. В двенадцать. Участок я не помню, но это где похоронены наши бабка с дедом, в том же ряду. Это уж Стасик выбил для матери, сейчас это дорого стоит. Ты бы, если поедешь, заодно и наши могилы прибрал, проверил, все ли там как надо: мы ведь, если что, можем рядом еще местечко оформить. Мне, как дочери, положено… Там вокруг все люди нашего круга…
Больше слушать ее я не мог. Бедная Антонина Петровна! Простая, безыскусная, всегда как будто немного робевшая с моей матерью, она, не рассуждая, посвятила жизнь самому главному – любви и преданности. И кто знает, какую страшную цену пришлось ей заплатить за это…
Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, оно выстрелит в тебя из пушки… Журналист Кирилл Сотников знает эту пословицу, но тем не менее постоянно вызывает огонь на себя. Ведь именно в прошлом хранятся ключи к тайнам настоящего. Вот искренняя и горячая исповедь погибающего Вадима Волокушина. Талантливый педагог не совладал с талантом ли, с судьбой. И только пристальный взгляд в историю его жизни даст верный ответ. А трагическая история суперпопулярной эстрадной дивы блистательной Зары Лимановой, бесследно пропавшей среди людей? Что привело ее к этому исходу? Почему за ее потаенными дневниками охотятся люди, не останавливающиеся ни перед чем? Прошлое неотрывно смотрит на нас, но мы не должны его бояться, считает Кирилл Сотников, ведь судьбы людей, которые ты пережил как свою, очищают и возвышают тебя.
Стремление людей к простому человеческому счастью напоминает полет мотыльков, безрассудно устремляющихся на огонь. Они обжигаются, мечутся вокруг манящего, но такого коварного призрачного света, обессилев, падают, чтобы, набравшись сил, снова взлететь к огню. Таковы герои произведений Ольги Литавриной. Счастье – рядом, стоит только протянуть руку – и вот оно. Увы, все не так просто… И воспитательница детского сада, привязавшаяся к осиротевшему мальчику, и бесшабашный Венька Малышев, спасающий жену-поэтессу, и незадачливый бизнесмен Леха Летуев, разочаровавшийся в женщинах, – все они стремились к любви, к жизненной гармонии и все потерпели сокрушительное поражение.
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга продолжает и развивает темы, затронутые в корпусе текстов книги Е. Кирьянова «В поисках пристанища без опоры» (Москва, «Энигма», 2016). В центре внимания автора — задача выявления действия Логоса на осознание личностью становящегося образа Бытия-для-себя. Выясняется роль парадокса и антиномии в диалектическом формировании онтологического качества сущего в подверженности его темпоральному воздействию возрастающего Логоса.
Свободолюбивая Сита и благоразумная Мэри были вместе с детства. Их связывала искренняя дружба, но позже разделила судьба. Сита стала женой принца из влиятельной индийской династии. Она живет во дворце, где все сияет роскошью. А дом Мэри – приют для беременных. Муж бросил ее, узнав, что она носит под сердцем чужого ребенка. Сите доступны все сокровища мира, кроме одного – счастья стать матерью. А династии нужен наследник. И ребенок Мэри – ее спасение. Но за каждый грех приходит расплата…
И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? Иов. 1: 9—11.
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять кто они. Эта книга о четырёх подругах. Об их юности. О том, как они теряли и находили, как влюблялись и влюбляли. Первая любовь, бессонные ночи — все, с чем ассоциируется подростковая жизнь. Но почему же они были несчастны, если у них было все?