Пока Майдан не разлучит нас - [19]

– Боже мой, Лешка, это свершилось… Озеро, лес, лебеди… Вот оно – чудо!

– Чудо – это ты, Белка. Без тебя нас бы сейчас здесь не было, – вытирает мои счастливые слезки Лешка. Из него исходит свет. Он счастлив. Его взяли. Он смог. Он доказал. Что бы там ни было дальше, он это сделал. Смотрю на Лешку, не в силах ничего произнести. У меня нет слов.

– Так, подожди, – прихожу понемногу в себя. – С понедельника на работу… С понедельника… Слушай. Так надо же срочно искать жилье! Ты ж не можешь в гостинице…

Я не договариваю. И так понятно. В гостинице дорого – даже в самой дешевой, как у нас. Мы не потянем. Нужно срочно что-то решать.

– Короче, давай так. Сейчас заезжаем в какой-нибудь супермаркет купить замороженную пиццу – в холле мотеля есть микроволновка – и будем искать жилье. До понедельника нужно постараться переселиться.

Говорю и сама себе не верю. Переселиться до понедельника? Нереально. «Да ладно тебе, – спорю сама с собой. – А реально было проехать через пол-Америки в Голливуд и найти работу? Стучи и достучишься!» Нажимаю на газ.

Замороженная пицца. Тонкий краст, с пепперони. Три пятьдесят штука. Очень вкусно. Двоим наесться тяжело, но можно. С трудом заставляю себя произнести:

– Я больше не хочу, ешь!

С еще большим трудом заставляю Лешку поверить в то, что я действительно больше не хочу. Мы в мотеле. Валяемся в кровати, просматривая craiglist – электронную доску объявлений. Ищем комнату, сдающуюся в районе студии.

– Смотри, вот предлагают маленькую совсем рядом от моей студии. Два мужчины-дизайнера ищут roommate. Семьсот долларов в месяц. Звони! – командую я, протягивая Лешке телефон. Тот не сопротивляется – отступать некуда.

В трубке долгие гудки. Понятно – пятница, вечер. Все на вечеринках. «Оставьте свое сообщение после сигнала». Лешка сообщает: я – видеокомпозитор, буду работать в Глендейле, мне интересна ваша комната, хотел бы посмотреть. Перезвоните, пожалуйста, мой телефон такой-то». Слушаю Лешку и удивляюсь – как быстро прогрессирует его английский. Еще каких-то полгода назад он мог изъясняться, только приставляя слово к слову – как неотшлифованные камешки на бусах у туземцев. Сейчас же речь льется. Да, с ошибками, да, с плохим произношением, но льется. А у кого в Америке хорошее произношение? Разве что у профессоров. Да и то – смотря у каких.

Смотрим дальше. В Глендейле по интересующей нас цене больше ничего нет. Расширяем радиус поиска. То, что дешевле, выглядит неудобоваримо. Спасибо Интернету – не нужно даже ехать. Вижу Лешку, живущего в картонной кибитке с мигелями в цепях, и отмахиваюсь от кошмара. Мы, конечно, готовы сражаться за жизнь, но не в этом смысле. Нет, самые дешевые варианты категорически отпадают. Вот подальше – минут пятнадцать езды – есть неплохой райончик с комнатой за восемьсот. Дороговато, но что делать? Выбор невелик. Звоним. Там берут трубку. Пожилой женский голос с азиатским акцентом. Договаривается на завтрашнее утро. В десять утра мы должны быть там.

Обзваниваем еще пару более или менее пригодных мест – глухо. Оставляем сообщения. Все. Больше ничего нет. Осталось проложить завтрашний маршрут и договориться о продлении мотеля еще на два дня – до понедельника. А вдруг все-таки повезет?

Демонстративно захлопываю крышку лэптопа. Делаю объявление:

– Я в душ, потом массаж. Медведь массажирует Белку.

Лешка кивает головой. Кивает, как тюлень, но светится изнутри, как глубоководный многощетинковый червь – тот самый, что умеет стрелять гемолимфой. Обычно такими бомбочками черви-бомбисты атакуют врага, но Лешка использует люминесценцию в совершенно других – мироточивых целях. Чмокаю его в нос, исчезаю в ванной. Хорошо, что здесь душ – вместе со струями воды с меня стекает усталость. Вода смывает тревогу и наполняет уверенностью. Мы сможем. У нас получится. Столько проехать и столько пережить – нам уже не остановиться.

– Подвинься, – слышу Лешкин голос, пробивающийся сквозь пар. – Мойдодыр пришел!

Под падающей водой нас теперь двое. Как противоположно заряженные частицы, мы накаляем пространство, приютившее нас. Сверкают молнии и выбрасывается энергия, разрывающая меня в миллион маленьких, наполненных сокрушительной энергией искр. Когда перезаряженные частички снова соберутся вместе, меня будет не узнать – свежая и обновленная, я снова буду готова к борьбе. Как инопланетный трансформер в каком-нибудь фильме о пришельцах. Но это будет завтра. А пока спать. Нужно хорошенько отдохнуть. Обнимая Медведя, ухожу в ночь. Пусть мне снова приснятся звезды!

Глава 7. Розовый закат

Просыпаемся в восемь, быстро собираемся и без завтрака двигаем в путь. Найдем где-нибудь «Хлою» по дороге. Снова магистрали, но я уже начинаю к ним привыкать. К тому же в субботу утром американцы, как правило, отсыпаются после обязательных пятничных вечеринок, поэтому дороги сравнительно пусты. Особенно если едешь не к океану, а от него. Мы едем в Альтадену – небольшой пригород Лос-Анджелеса, расположенный неподалеку от Глендейла. К пожилой азиатке, сдающей комнату внаем. Съезжаем в магистрали, оглядываем округу. Выглядит Альтадена как наше добротное украинское село – небольшие белые домики, аккуратные крыши… Разве что не бегают куры от двора к двору и цветов значительно больше – почти каждую изгородь (если она есть – чем богаче дом, тем больше изгороди) украшает какой-нибудь цветущий куст. Нищетой не воняет, но и богатством не пахнет. Все скромно и без прислуги в ливреях. «В общем, не Беверли-Хиллз», – резюмирую я, не произнося вердикт вслух. О том, что я была у океана, Лешке боюсь даже заикаться. А то бы мой глубоководный червь вмиг превратился бы в черную каракатицу и стал бы метать в меня не светящиеся бомбочки, а какую-нибудь зловонную дрянь.