Пока боги спят - [50]
— Какие умные слова знает наш персик! — заржал щербатый кершиец.
— Не трогайте ее, — встала на ноги мать Талинды, но голос ее был слабым и дрожащим. — Вы можете ненавидеть Розми сколько угодно, но Алсултан всегда был союзником Керши. Моя дочь является также внучкой императора Алсултана!
— Ах, мадам, мадам, — заржал второй кершиец. — Кто ж узнает, что вы выжили в той заварухе, что устроил ваш дражайший супружник? Вы погибли там, вас не узнали в уличных боях и пристрелили… Очень жаль! Поэтому здесь придется вам довольствоваться нашим простым и скромным гостеприимством!
— Не трогайте ее! — срывающимся голосом взмолилась принцесса.
— Заткнись, шмара! — прикрикнул щербатый мужчина и оттолкнул принцессу, которая не удержалась на ногах и упала на пол.
Скорее всего, у этой троицы был приказ просто попугать пленниц, оказать на них психологическое давление, и ни в коем случае, не причинять вред. Керши не могла отважиться воевать с Розми, ведь одно дело — убийство в развязанной розмийским кронпринцем заварухе, а другое дело — убийство в плену. Возможно, что слезы и дрожь, страх и мольбы были целью этой троицы, отправленной начальством к пленницам, но откровенный вызов и презрение, явленные кершийцам Талиндой, раззадорили их, заставляя искать способ унизить и сломать девчонку.
Первый кершиец схватил девушку за подбородок и, наклонившись, заявил:
— Проверим легенды на правдивость, а?
Талинда дошла уже до такой степени ужаса и отчаяния, что ей стало все равно, что будет дальше, лишь бы этот мерзкий человек, от которого дурно пахло потом, табачным дымом и перегаром, убрал свою руку от ее лица и не посмел бы поцеловать ее. Она, издав нечленораздельный возглас, вонзила ему в глаз сломанную деревяшку от паркета.
Кершиец дико заорал, хватаясь за лицо, отскочил от девушки, зажимая рукой изувеченный глаз. Деревяшка осталась в ране.
Пару минут в два голоса орали перепуганная Иоланта и покалеченный кершиец, а потом оставшиеся солдаты пришли в бешенство: один из них ударил кулаком по уху Талинду. Девушка отлетела к стене, но не упала на пол. Она смогла блокировать удар второго кулака кершийца, как ее учили телохранители, и врезала ему ступней между ног. Тот согнулся пополам и упал на пол, тихо скуля. От удара третьего, щербатого, кершийца увернуться у девушки уже не получилось: она сумела вновь сблокировать его удар, направленный в ее голову, кулаком, но сокрушительный удар в живот пропустила. Новоявленная наследница престола упала на пол, и едва успела прикрыть голову рукой и подтянуть колени к животу, как на нее посыпались удары ногами. Несколько ударов пришлись на ноги и спину, но все же пара пинков досталась ей по ребрам, один пришелся в голову, еще один достал по животу.
Когда Талинде показалось, что сейчас ее просто забьют насмерть (как раз сумел встать на ноги второй обидчик, которого она пнула промеж ног), в комнату влетели четыре кершийских солдата, которые принялись оттаскивать озверевших соратников.
Дверь захлопнулась.
Наступила тишина.
Талинда лежала на полу, свернувшись в клубочек. Она лишь очень надеялась, что это не ее всхлипы и стоны нарушают тишину комнаты. Рядом упала на колени мать. В самом начале драки она попыталась вступиться за дочь, но ее отшвырнули к противоположной стене, сейчас же она сумела подползти к девушке, и, рыдая, уткнулась лицом в избитый бок Талинды, добавляя страданий девочке… Кажется, все же пара ребер треснула. Талинда очень надеялась, что они не сломаны.
С трудом девушка разогнулась, уселась на полу, облокотившись спиной о стену… В глазах у нее плясали желтые и красные пятна, перемежаясь черными точками. Голова раскалывалась от пропущенных ударов. Болели спина, живот, бока, ребра, руки и голени, на которые, к счастью, пришлось большинство пинков. Талинда пошевелила пальцами рук, потом ног. Кажется, конечности у нее не сломаны. Уже радует. Зубы тоже на месте… Когда она вернется, первым делом заставит главу спецслужбы охраны научить ее как следует драться. Пары приемов, которым он ее обучил, явно недостаточно для того, чтобы выдерживать подобные схватки.
— Если нас просто хотели попугать и оказать психологическое давление, — пробормотала девушка, стирая текущую из-под волос на лицо кровь, — то теперь точно в живых не оставят… Иначе война с Розми им обеспечена…
Мать залилась слезами пуще прежнего.
— Девочка моя, бедная… Как же так? Мы же члены королевской семьи… — она всхлипывала, прикрывая рот ладонью, все ее тело сотрясалось от рыданий. — Королевская семья же неприкосновенна…
— А в Керши демократия и президент, им все равно, — пробормотала Талинда, стараясь ощупать рану на голове. — Надеюсь, у меня просто содрана кожа, а не пробит череп… Хотя, наверное, если бы был проломлен череп, я бы не говорила с тобой…
— Что же нам делать? — рыдала принцесса.
— Еще не знаю, — призналась Талинда. — Лучше бы выбираться отсюда, иначе помощи можем просто не дождаться.
5
Марк Донован направился в сторону главного зала в храме Сета. В эту ночь на стенах храма были зажжены ритуальные огни, возвещавшие о том, что храм существует, жрецы бога-змеи чтут своего Повелителя, и готовы не только принять его, но и отдать свои жизни за бога Тьмы, во имя новой Империи, что должна будет простираться от горизонта до горизонта!
Как же уничтожить мир? Мир, Создатель которого сумел совершить доселе невозможное: остановить Последнюю Битву и уйти за пределы мира, обрекая себя на вечное изгнание, чтобы жили другие? Надо собрать воедино осколки его разбитой души, наполненной страхом одиночества и тягой ко Тьме, ужасом перед собой и будущем, и предоставить ему самому уничтожить собственное детище. Но осколки надо еще найти, как и самого Создателя. Кто может быть таким осколком? Королева-девочка, которая боится одиночества и страдает от постоянных предательств близких ей людей? Сумасшедший профессор истории, которую избегает собственная семья, а любовь не принесла ей ничего кроме боли? А может быть, это озлобленный на весь мир летчик, которого по ложному обвинению отправили на верную смерть в душные болота, где чуть ли не каждую минуту его пытаются сожрать порождения Бездны? Ненавидящий весь мир и свою королеву? Боги сделали свой ход.
Мир стоит на распутье. Демоны поднимают головы в душах людей, богов, прочих сущностей. И даже самые светлые, самые лучшие души разрываются на части демонами и богами. Кого-то терзает демон сомнения, кого-то демон тщеславия, а кого-то разрывает на части демон страха или ненависти. И эту битву каждому предстоит вести в одиночку. Лишь сам человек может справиться со своим бесом. Но что же делать, коли ты остался один на один с целой армией демонов? Что если тебя терзает страх? Неуверенность? Отчаяние? Ненависть и злоба? Ответ всегда один: живи или умри.
Все ближе Битва за мир. Все злее те, кто хочет его уничтожить, а боги Света слабеют без веры людей. Люди сходят с ума от ненависти друг к другу, от жажды крови, они уже готовы вцепиться в глотки друг другу, они потеряли веру в своих богов… Полчища тварей богов Тьмы штурмуют городок посреди вечных туманов и гиблых болот, а защитники его топят свои страх и отчаяние в водке, ищут утешение в новой религии, что принесли в город проповедники. И даже Ривс Дримс сдается отчаянию, не имея сил противостоять окружающему его безумию.
Асфальтовая пустошь – это то, что мы видим вокруг себя каждый день. Что в суете становится преградой на пути к красоте и смыслу, к пониманию того, кто мы и зачем живём. Чтобы вернуть смысл, нужно решиться на путешествие. В нём вы встретитесь с героями из других времён, с существами мифическими и вполне реальными, дружелюбными и не очень. Посетите затерянную в лесу деревню, покрытый льдами город и даже замок, что стоит на границе измерений. Постараетесь остаться собой в мире, который сошёл с ума. А потом вернётесь домой, взяв с собой нечто важное. Ну что, вы готовы пересечь пустошь? Содержит нецензурную брань.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.