Пока ангелы спали - [14]

Не успел он сделать и пяти шагов, как рука из темноты с силой вонзила нож в отверстие глаза. Безжизненное тело осело на землю. Девушка увидела приближающегося человека. Решила, что это её парень и позвала его по имени.

Ответа не последовало, раздался лишь шорох приближающихся шагов. Она увидела подходившего в полоске света. Высокий человек в маске. Одна рука сжимала рукоятку ножа. Их разделяло не больше семи метров. Девушка не успела даже вскрикнуть. Убийца метнул нож, и тот впился ей прямо в живот. Из раны засочилась свежая кровь. Раненная упала на колени, судорожно держась за рукоятку ножа.

Маньяк приблизился и, перехватив рукоятку у ослабевших рук, рванул нож из тела.

Девушка распласталась на земле. Джейсон приподнял её голову, аккуратно вырезал жертве глаза и с размаху кинул их в лобовое стекло. Следующими стали уши.

– Проклятая головная боль. Будь она проклята, – Джейсон сорвал маску и застонал, корчась от мучений.

16

Обыкновенный деревенский дом. Внутренний интерьер представлен русской печью. На ней запросто могли уместиться пять человек. Ещё в доме был грубо сколоченный стол, три табуретки и маленькая кровать. В углу над кроваткой висела икона Богоматери. Маленькая девочка, лет шести, уткнувшись в подушку, еле слышно всхлипывала. Она не хотела смотреть на прижавшуюся к стенке печи мать. Женщина с растрёпанными волосами, с раскрасневшимся лицом, с мутноватым взглядом и одетая в рваный халат громко кричала сквозь слёзы. Она была сильно пьяна. Её язык заплетался, когда она выкрикивала оскорбления в адрес мужа. Мужчина восседал на табурете, уткнувшись лицом в руки, лежащие на столе. Его тело слегка покачивалось из стороны в сторону.

– Вся деревня знает, чем ты с Машкой занимаешься, потаскун, – кричала женщина сидящему. – Цветочки ей носишь, водочку с ней попиваешь. Всё ей, да ей, а мне, а дочери? О нас ты подумал, кобель проклятый? – не унималась жена.

Мужчина медленно приподнял голову и посмотрел на женщину злыми глазами. Из его глотки послышался бешеный рык. Сжав руку в кулак, с силой ударил по столу.

Пустая бутылка прокатилась по столу и упала на деревянный пол. Из уцелевшей тары вытекли последние капли спиртного. Мужчина схватил широкой пятерней стакан и кинул в жену. Мать девочки вовремя наклонилась и гранёная ёмкость, ударившись об печь, раскололась на множество осколков. Из маленьких порезов на лице и руках матери засочилась кровь.

– Ты что, баба, ошалела? Потаскуха чёртова. Я тебя кормлю, пою, а ты мне истерики закатываешь. Пошла вон, гадина, кровопийца, – муж был вне себя от ярости.

– Вот, видишь! – женщина показала ему комбинацию из трёх пальцев. – Сам катись к своей шалаве.

Уперевшись руками в стол, отец девочки приподнялся и двинулся к жене. Женщина завизжала в испуге.

– Не подходи, сволочь. Помогите! – кричала мать.

Муж наотмашь врезал ей по лицу. Из разбитого носа и нижней губы жены потекли красные струйки. Женщина сползла на пол по стенке печи. На уровне того места, где находилась её голова до удара, образовалось кровяное пятно вокруг торчащего гвоздя. Затылок оставлял на белой печи кровавый след, тянущийся вниз.

– Хватит, прекрати, оставь маму в покое, – девочка сзади подбежала к отцу и вцепилась в его руку. Мужчина рывком освободился, дочь, вскрикнув, отлетела назад.

Сползшее на пол тело женщины сначала наклонилось, а затем распласталось на грязном полу. Лёжа на боку, женщина смотрела в одну точку расширенными, ничего не видящими глазами.

Девочка закричала и бросилась к входной двери. Она побежала в сторону леса. Где-то впереди, недалеко, находилась железная дорога. Раздался гудок поезда. Она бежала, платьице, сшитое покойной бабушкой, цеплялось за кусты. Дважды девочка падала, налетая на невидимую в темноте преграду. Она не останавливалась, неслась вперёд.

Ей было страшно, хотелось скрыться подальше, чтобы её никто не мог найти.

Впереди забрезжил свет. Шум приближающегося состава нарастал. Поезд подходил к месту, где установлен семафор. Миновав последний ряд кустов, она побежала к железной дороге. (Куда же ты!) От громадной машины исходил яркий свет. Девочка бросилась вперёд, в надежде проскочить. Машинист даже не успел посигналить.

Маленькая ножка зацепилась за рельс, и она упала. (Нет, нет, нет!..) Состав в мгновение ока подмял под себя тело ребёнка.

17

– Господи, ребёнок, – вскрикнул Эдуард, как только открыл глаза. Только вид его комнаты смог заставить поверить, что он уже не спит. Просто сон, очередной кошмар. Уже в который раз он наблюдал за судьбами людей как бы со стороны.

Вымышленные персонажи (он заставлял себя верить, что на самом деле их нет) разыгрывали ужасные сцены и в конце умирали. Ночной кинотеатр видений не показывал "хэппи-эндов" – лишь насилие, катастрофы, смерть. Эдуард не раз задавал себе вопрос, почему это снится именно ему? Он не находил никаких разумных объяснений. Ему снились сны, и он не был над ними властен. У каждого человека – свой крест, который он должен нести всю жизнь. Для него – кошмары.

Съев на завтрак яичницу и выпив наспех чашку кофе без сахара, Эдуард отправился на работу. Юридическая организация, в которой он трудился, находилась в другом конце города. Приходилось добираться с пересадкой. Во время дороги, чтобы не было скучно, он читал какую-нибудь книжку. Поскольку Эдуард буквально позавчера прочитал купленные ранее романы, пришлось довольствоваться свежим номером газеты.