Поиски любви - [9]

— Я бы не хотела лезть не в свое дело, но я слышала ваш разговор. Я думаю, Лиз права, Роджер. Тебе следовало бы участвовать.

Роджер все еще не верил своим ушам.

— Почему? — спросил он. Лила взмахнула ресницами.

— Я видела, как ты бегаешь у школы. Очень быстро. Могу поспорить, что ты бегаешь быстрее всех в школе.

— Ты правда так думаешь? — Последнее слово прозвучало на октаву выше всей фразы, что свидетельствовало о его волнении: ведь он разговаривал с девушкой своей мечты.

Но Лила, казалось, не замечала этого.

— Я давно наблюдаю за тобой, — продолжала она, — и клянусь, ты бегаешь быстрее Брюса Пэтмена. И еще, Роджер, — она понизила голос, — я мечтаю увидеть, как ты его победишь.

— Я не могу, — произнес Роджер.

— Ты что, боишься? — В голосе Лилы звучал вызов.

Роджер покачал головой:

— Ты не понимаешь. Ничего подобного. Его упрямство удивило Лилу, но она не собиралась сдаваться.

— Докажи, — потребовала она.

— Не могу. — Он тяжело вздохнул. Лила в изумлении широко раскрыла глаза:

— Ты все-таки боишься, Роджер. А я-то считала тебя таким сильным, волевым. Я разочарована.

Ты меня очень огорчил.

С грустным видом прищелкнув языком. Лила села и надула губы, всем своим видом изображая неодобрение.

— Лила, подожди! — вдруг закричал Роджер.

Решение было принято. В любом случае он ничего не теряет, если выйдет на поле, зато какая награда его ждет в случае победы! Сейчас он ничего не значит для Лилы, но если он побежит и победит или, по крайней мере, обойдет Брюса Пэтмена, у него появится шанс. Он не будет участвовать в финале и рисковать работой, но если он хотя бы выйдет в финал… Тогда Лила будет смотреть на него другими глазами.

— Ты права, Лила, — сказал он, вставая, мне нужно участвовать.

Сбежав по ступенькам трибуны и перепрыгнув через бортик, Роджер оказался рядом с тренером Шульцем.

— Мне бы хотелось участвовать, сэр, — объявил он.

Удивленный этим поздним явлением, тренер снял кепку и почесал затылок.

— Это твоя спортивная форма, парень? Роджер посмотрел на свои солдатские штаны и красную майку. Он так быстро принял решение, что не успел даже подумать об экипировке. Но состязание должно было начаться с минуты на минуту, и даже думать было нечего о том, чтобы переодеться. Хорошо хоть на ногах были его единственные спортивные тапочки.

— Я готов, — заявил Роджер. — Куда идти? Тренер хмыкнул. Когда-то Роджер занимался у него гимнастикой, Шульц ценил его спортивные данные. Не раз он пытался уговорить Роджера попробовать себя в легкой атлетике, но оставил эту мысль после постоянных отказов. Он не очень понимал, зачем Роджеру понадобилось бежать сейчас, но не собирался его отговаривать.

— Становись на третью дорожку рядом с Пэтменом, — сказал тренер Шульц, указывая на место старта. — Побежите через пять минут.

Роджер улыбнулся.

— Спасибо, тренер. Я не подведу вас.

— Знаю, — ответил Шульц. — Удачи тебе. А Лила в это время дала волю смеху, который она сдерживала во время разговора с Роджером.

— Ну как тебе этот парнишка? — наконец проговорила она, обращаясь к Джессике. — Я не могу дождаться, когда этот Багз выставит себя полным идиотом.

Девочки подхватили ее смех.

— Господи, Лила, ты прирожденная актриса, — сказала Кара. — Ты умеешь убеждать. Даже я в какой-то момент тебе поверила.

— Когда я берусь за дело, я с ним справляюсь, — сказала Лила, откровенно гордясь собой.

— Да уж, у твоего мальчика шансов обойти Брюса не больше, чем у меня получить пятерку по химии, — сказала Джессика.

Лила перестала смеяться.

— Не называй этого придурка моим мальчиком, — зашипела она, — кто-нибудь и вправду решит…

— Не знаю. Лила, — продолжала Джессика, — может, Лиз стоит тиснуть пару строк о вас двоих в «Глазах и ушах». — Она имела в виду колонку сплетен в школьной газете. — По-моему, вы прекрасная пара.

— Ну хватит, Уэйкфилд, — оборвала Лила. В глазах у нее уже была настоящая злоба. — Это просто шутка, поняла?

От слов Лилы у Оливии все внутри перевернулось. Она знала лучше чем кто-либо, как много значит Лила для Роджера, и представила, как глубоко он будет задет, когда узнает, что интерес Лилы к нему — всего лишь фальшивка. Но Оливия не находила в себе сил возразить девушке. Хотя большинство одноклассников любило Оливию, Лила относилась к ней и ее необычным манерам свысока; поэтому Оливия знала, что Лила никогда не примет ее слов всерьез.

Но у Элизабет, которая также слышала выступление Лилы, не было причин для колебаний, и она сказала:

— Ты жестокая. Лила. — Обычно ровный голос Элизабет зазвенел. — Ведь ты на самом деле ему нравишься.

— Да ладно, я ведь только хотела помочь ему. Кажется, ты тоже упрашивала его выйти на соревнования, правда, безуспешно. Может, ты просто завидуешь, что я так легко справилась с тем, что не удалось тебе?

— Я говорю не об этом, и ты прекрасно все понимаешь, — продолжала Элизабет. — Он там только из-за тебя. А ты подумала, что будет, когда он узнает, что все это время ты просто смеялась над ним?

— Ты слишком чувствительна, Лиз. Роджер знает, что между нами ничего не может быть. У нас нет ничего общего.

«Уж это точно», — подумала Элизабет. В Роджере есть честность, сострадание, теплота, а все, чем может похвастаться Лила, — это хорошенькое личико и солидный счет в банке. Но говорить все это Лиле бесполезно. Она сказала другое: