Поиск неожиданного - [11]

Жевать рыцарю тоже было непросто, у него что-то хрустело в висках каждый раз, когда он пытался разделаться с большими кусками ветчины на сухих как дрова местных лепешках, которые все тот же Гиена захватил на постоялом дворе в неимоверном количестве. Он вообще теперь ел, словно бы у него никогда ничего во рту не было. Это вызывало у Калмета тихое бешенство, которое он, впрочем, пытался преодолеть. Но не этим утром.

— Ты пореже мечи, Гиена, — негромко сказал Калмет, наблюдая, как бывший воришка приканчивает целую лепешку, рассчитанную на троих едоков, с огромными кусками все той же ветчины, и вдобавок закусывает ее еще не остывшей кашей из местного проса.

Оказывается, они купили еще и эту кашу, посвежее, чем та, которую прихватили вдобавок к жареному поросенку… Вот только рыцарю есть ее без лука и местных водянистых огурцов было почти невозможно. Огурцы ему, кстати, понравились, показались даже облегчающими его состояние, почти целебными, и он стал думать, хотя бы и с трудом, почему вот тут, на среднем востоке их континента, огурцы эти растут в изобилии и разных видов, а у них ничего подобного не водится… Вероятно, причиной был климат и не обученность зеленщиков разводить такой замечательный овощ…

— А я чего? — вздумал придуриваться Берит. — Я же выздоравливающий, и хороший аппетит тому — прямое подтверждение.

— Небось раньше-то о такой ветчине и не мечтал? — спросил его с угрозой Калмет. Вот это было лишнее.

Потому что Гиена вдруг вспомнил о прошлом и о своей женщине, оставшейся в Береговой Кости, которую он оставил, не успев ей ничего объяснить. Это навело его на такие грустные переживания, что он повесил нос и даже жевать на время перестал.

— Вина налей, — приказал Калмету рыцарь, — и воды, ради Госпожи и всех ее благ, побольше добавь.

Оруженосец занялся вином, водой и тремя дорожными серебряными стаканчиками. Гиена продолжал унывать. Внезапно он поднял голову и, в упор глядя на Франа, проговорил:

— Господин, если бы я раньше догадывался, что у тебя есть такие намерения — переслать деньги в Береговую Кость, я бы попросил тебя отправить немного монет и Гонории.

— Еще чего? — недовольно хмыкнул Калмет, но тут же об этом и сам пожалел. Все же какая-то, а любовь у воришки была, с этим следовало считаться.

— И чего тебе бы об этом раньше не сказать… — ответил рыцарь. — В счет будущих денег, которые мы тебе выплатим после завершения нашего дела, если все получится, можно было бы и переслать.

— Вот и я думаю… — начал было Берит.

— Ты все же сначала заработай, — пробурчал недовольный всем на свете Калмет, — а потом уже предлагай, чтобы твоей… жене содержание переправлять.

— Кабы я знал, — вздохнул Гиена. И вдруг снова оживился: — А вот капитану этому можно было бы и вовсе не платить.

— Как так? — удивился рыцарь. — Мы же договорились. Я слово давал.

— И твою жизнь за эти денежки выкупили, — добавил Калмет, — ты должен… Эх, Гиена, как ты был вором, так и остаешься. И чести у тебя нет.

— Мне честь не по карману, — отозвался Берит, торопливо дожевал свою лепешку с мясом и сделал вид, что его снова одолевает сон.

А вот рыцаря, который выпил пару стаканчиков вина, разморило по-настоящему. Но он еще не уснул, продолжал думать, ему было о чем. И снова чрезмерно чуткий и умный Калемиатвель это почувствовал.

— Я не весьма прислушивался вчера к твоему разговору, господин, с этим Безантусом. Но кое-что удивило… — начал он. — Хотелось бы понять, если ты не возражаешь.

— Что именно?

— Вот ты расспрашивал его, как водится, о том, где он раньше служил, как попал в банковские охранники… Это все понятно. Но ты же прям в него вцепился, когда он начал говорить про то, что он-де возил какие-то серебряные или золотые прутки, которые этот их господин Гарун где-то на западе покупает.

— Серебряные, Калмет, — вздохнул рыцарь. Пояснять что-либо сейчас даже верному оруженосцу он был неспособен, да и не следовало этого пока делать. — Видишь ли, серебра в здешних горах мало, вот они его и покупают на западе, почти в наших землях… — Он вспомнил, что служит все же не где-либо, а у Госпожи Джарсин Бело-Черной Наблюдательницы, в Иномирье, а значит, этот Нижний мир не вполне является его истинным местом.

От этой непростой идеи он замолк. Паланкин почему-то тряхнуло пару раз, может, големы сбились с такта, пошли вразнобой, либо кто-то из них споткнулся, такое и прежде иногда случалось, тогда их экипаж дергался, будто в него попадал тяжелый камень из катапульты. Как было замечено, сегодня утром после выпитой нефти големы шли не очень уверенно, хотя и чуть быстрее, чем обычно.

— Может, наорать на них? — предложил Берит, испытывая желание быть хоть чем-нибудь полезным. Глаза, впрочем, он так и не открыл.

Калмет не обратил на него внимания.

— Ты же расспрашивал его не просто из-за выпитого, я заметил, сам ты пил гораздо меньше, чем Безантус этот… Ты расспрашивал его, будто бы… Не знаю, мне показалось, ты понимаешь его совсем не так, как мы. И стараешься, господин мой, чтобы он этого не заметил.

— Все верно, — вздохнул рыцарь. — Я его… я пытался определить, где этот замок находится, куда они свозили прутки. И кажется, выяснил.