Поиск на болоте - [71]

— Он пьет?

— Да в общем-то нет.

— Как это понимать?

— Чаще он требует деньги. Но следует иметь на всякий случай дома какую-нибудь выпивку, поскольку никогда заранее не знаешь, когда он заявится. Иногда он не показывается неделями.

— Хорошо. Как его зовут? Где он живет? Ангер посмотрел на часы.

— Трудно сказать. Он часто спит там, на лесоскладе. Его имени я не знаю. Все его зовут Тампен[8].

— Тампен?

Ангер на мгновение задумался. Ему был известен ряд воровских и блатных кличек, но этой среди них не было.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Вчера вечером.

Собственно говоря, Ангер ожидал уклончивого ответа. По старику было видно, как он вдруг замкнулся в себе, когда Ангер посмотрел на часы.

— Это когда же вчера вечером?

— Вскоре после захода солнца. Я собирал все, что нужно для забоя свиньи, и тут заметил их, направляющихся в сторону Кеппенберга. Они шли в город.

— С женщиной?

— Нет, с мужчиной. Во всяком случае, так мне показалось. Хотя сегодня уже не разберешь, где мужик, а где баба.

Из этого Ангер заключил, что старик не знал второго человека, и не стал его расспрашивать дальше. Больше из него, пожалуй, уже ничего не вытянешь. Он попросил своего молодого помощника зафиксировать личные данные всех троих. Старика стоило, пожалуй, еще разок допросить. Но это была уже не его забота. То, что ему было нужно для того, чтобы идти дальше по следу, он уже узнал. А узнал он, думается, даже больше, чем ему было по душе. Теперь ему уже представлялось нечто такое… И это было связано с поведением Кондора на Карл-Маркс-штрассе.

Семь часов.

Переходя с одной улицы на другую, Ангер не переставал удивляться поведению преступника. Либо это был невероятно наивный человек, либо он был само воплощение наглости. У Кеппенберга он прошел по железнодорожному мосту, где был виден как на ладони. Затем пошагал вдоль железнодорожного полотна, прошел часть улицы Банхофштрассе и вышел на набережную Август-Бебель-уфер. Неужто он думает, что, поменяв одежду, стал другим человеком? Та легкость, с которой Кондор шел по следу, наводила Ангера на размышления: все ли в порядке с рассудком у этого парня? Он, наверно, не сменил носки. В принципе, это мало что изменило бы, но Кондору пришлось бы потруднее.

У спорткомплекса имени Людвига Яна Ангер устроил передышку. Кондор был привычен к такому ритму, сразу же сунул нос в лапы и вздремнул. Кто знает, что им еще предстояло. Предположительно, след поведет их в центр города, где он уже не будет столь четким, как будто кто-то его прочертил мелом по мостовой. И не надо гнать Кондора. Бывали случаи, когда вся обонятельная система собаки вдруг отказывала лишь потому, что ее проводник был совсем неопытен. Напряжение — разрядка. Работа — отдых. Все в правильных дозах.

Сидя рядом с Кондором, Ангер вдруг заметил, как тот навострил уши. За его спиной что-то происходило. Кондор два раза коротко тявкнул. Это означало: «Стоп! Близко не подходи!»

Оказалось, что это женщина. На руке у нее была плетеная корзиночка, выстланная лиловым бархатным платком, украшенным белыми кружевами.

— Извините ради бога, уважаемый. Я уже давно иду за вами. Видно, что вы специалист. У меня сбежала собака. Йоркширский терьер. Моя Катлин. Она заблудится. А если она попадет на главную улицу, то ее обязательно задавит. Она еще совсем мала и глупа. Не знает мира и очень игрива. Она такая подвижная, что ее ни на минуту нельзя упускать из глаз. Возможно, ее уже давно кто-то поймал. Ведь йоркширские терьеры пользуются спросом и в цене. Или же дети взяли ее домой. Пожалуйста, найдите мою Катлин. Я возмещу вам расходы. Ведь ваша большая собака — ищейка, не так ли?

Ангер поднялся. Кондор тоже встал и потянулся. Надо было идти дальше.

— Сожалею, уважаемая, но сейчас я ничем не могу вам помочь. Это невозможно. Не ходите за нами.

Ангер дал Кондору спокойно взять след и вскоре, как и ожидал, вышел за ним на главную улицу. «Вот мы и вернулись назад, — сказал он про себя. — Не хватало еще, чтобы Кондор повел меня через дорогу и дальше на Штертенбеккер-уфер. Это значило бы, что мы проделали круг и снова вернулись на место преступления».

Но нет, Кондор повел его в другую сторону и, пройдя немного, намерился пересечь улицу. Ангер подождал, когда к нему подойдет сопровождающий его молодой полицейский. Тот уже знал, что надо делать, и перекрыл движение. Это заняло несколько секунд, а затем Кондор повел их к автостанции.

Этого только не хватало! Все ясно и понятно. Там можно выбрать любой из пяти маршрутов. Ангер вдруг рассмеялся.

— Теперь, толстячок, потребуются собаки-кинозвезды. Те, которые сами могут водить автобус и выходить на нужной остановке.

Ангеру вспомнилась одна кинокартина, авторы которой додумались до такого.

— Ищи, мой золотой, но сделай одолжение и не садись в автобус, если можно.

Хорошо, что его слышал только Кондор. Молодой полицейский продолжал следовать за ними на расстоянии. Наверняка капитан Петер наставлял его быть поблизости, но в то же время не мешать работать.

Кондор сделал-таки Ангеру одолжение, а точнее говоря, преступник не воспользовался автобусом. Он направился дальше по Мариенкорнштрассе. Уже четыре или пять километров Кондор работает носом. Четыре из них он прошел по городским тротуарам. Лишь немногие собаки столь выносливы в работе. Кондор чувствовал, что хозяин доволен им.