Поиск - [21]
Рыба брала хорошо. Девушка вернулась скоро и с добычей.
— Борис! Смотри! Живем! — кричал Абельдин, принимая у Татьяны тальниковый прут, доверху унизанный рыбой.
Борис тяжело приподнялся, глянул померкшими глазами на трепещущих хариусов, сказал безрадостно:
— Легкая у тебя рука, Таня!
— Какая там рука, — сказала она, — видно, перед непогодой хороший клев. Надо бы зорьку не проспать…
— Я разбужу. Все равно не уснуть. Наверно, позвоночник… Не уйти мне отсюда…
— Уйдешь! Я хуже был, а ушел! — твердо сказал Абельдин.
— Зачем мучить себя и вас? Понимаете же, видите, что не дойти мне… — Борис повернулся лицом к земле, положил голову на руки и умолк. Ужинать он не стал, лежал молча, безучастный ко всему.
Ночь была холодная. Татьяна ворочалась у костра, отогревая то один, то другой бок. Абельдин видел это. Он дождался, когда она уснула, снял с себя телогрейку, осторожно укрыл девушку, а сам подсел ближе к костру и принялся подбрасывать сушняк.
Трудно было ему в этих глухих холодных краях, совсем не похожих на его родные степи. Он не любил и не понимал тайгу. Она давила своей мощью на парня. Утомляла глаза разнообразием, пугала мраком, а когда налетали порывы ветра, лес угнетал его своим непрерывным гулом. Он родился в степях, и в эти минуты одиночества мысленно переносился в родной Казахстан, где в просторах степей бродят отары овец, кочуют табуны коней, где запах полынка в вечерней прохладе приятней всего на этой земле.
Так бы он просидел до утра в думах о далекой родине, но проснулась Татьяна.
— Почему без телогрейки? — спросила она.
Абельдин виновато глянул на нее узкими и черными, как уголь, глазами, не зная, что ответить.
— Ты замерзла. Жалко стало.
— А если сам простудишься? Если опять сляжешь?
— Нет, два раза такое не бывает…
— Ложись и спи. Завтра — трудный день, — строго сказала Татьяна.
Абельдин лег и уснул. Татьяна заняла его место у костра.
Приближался рассвет. Он неуловимо уже реял над тайгой. Предутренний ветерок гонял по реке шум перекатов, то приближая, то отдаляя его. В плеске волн Татьяне иногда слышался знакомый голос Виктора Тимофеевича. Она невольно приподнималась, прислушивалась к речному шуму. Потом понимала, что ничего поправить нельзя, и сидела, захваченная горестными воспоминаниями о человеке, которому все они обязаны спасением. Так встретила утро.
Пока Борис с Абельдиным досматривали тяжелые сны, она натаскала хариусов и испекла их на углях…
День не принес ничего нового.
Тайга, разукрашенная осенней желтизной, бесшумно роняла листву. Все холоднее становилось у реки. Путники продолжали пробиваться на запад, потеряв счет дням, не ведая о пройденных километрах.
Борис не мог сам идти. Татьяна с Абельдиным тащили его вдвоем. Снова на помощь ногам пришли руки. Передвигались больше на четвереньках. И если бы не Селиткан, поддерживающий путников рыбой, если бы не таежные ягоды, они давно бы уже отказались от бесконечной борьбы.
И вот настало последнее утро. Седьмое после гибели Харькова.
Еще в полночь огонь доел дрова. Взошла луна и осветила печальную картину. Рядом с затухающим костром лежал человек. В нем, опухшем, изъеденном ранами, прикрытом лохмотьями, трудно, невозможно было узнать Бориса Полиенко.
Вчера спутники оставили его на последней стоянке. Он уже не мог двигаться, а товарищи не могли его тащить. Уходя, они запасли сушняка, разложили костер, оставили спички, горку ягод в куске лиственничной коры, десяток хариусов.
Прощаясь, они поклялись друг другу, что непременно вернутся к нему, если смерть не перехватит их раньше…
Борис проснулся от холода.
Он все помнил. Он с ужасом подумал, что теперь остался один в этой глуши, что товарищи оставили его, что срок его жизни теперь измеряется десятком хариусов, горкой жимолости и десятком спичек. Он не верил, что Татьяна и Абельдин смогут вернуться, не верил в чудо и молил судьбу ускорить развязку.
Тянула пронизывающая низовка. Борис дрожал от холода. Надо было разжечь костер. Он потянул руку к дровам, но не смог дотянуться. Попытался подвинуться — острая боль в спине обожгла его. Так и остался он прикованным к земле, лежал с единственным, последним желанием — согреться.
Пар от прерывистого дыхания оседал на голой груди Бориса кристаллической пылью. Израненные ноги торчали колодами из-под лохмотьев. Он лежал на спине, безучастно наблюдая, как гасли звезды, занималась заря.
Всходило солнце последнего дня его бесконечных мучений. Его уже не тревожил ни комариный гул, ни птичий посвист, все отходило за какую-то невидимую грань. Уже ненужными были хариусы, дрова, спички. Борису не хотелось умирать таким беспомощным, но он не мог даже прикрыть грудь — голую и облепленную комарами…
В то же утро в двух километрах от несчастного человека на берегу Селиткана горел высокий костер. Возле него сидели трое мужчин. Поодаль стояла палатка, лежали вьюки. В углу небольшой поляны паслись кони. Это шел из Экимчана по таежной тропе вьючный караван, направляясь на юг, к дальнему прииску.
Варился завтрак.
Люди мирно беседовали, подсовывали в костер концы толстых веток. Вдруг лошади всполошились, бросились врассыпную по поляне. Из-за вьюков выскочила собака и понеслась к лесу. Мужчины вскочили. Один из них схватил карабин.
Записки начальника геодезической экспедиции Новосибирского аэрогеодезического предприятия Григория Анисимовича Федосеева, посвятившего свою жизнь изучению неисследованных районов Сибири.
Григорий Анисимович Федосеев, инженер-геодезист, более двадцати пяти лет трудится над созданием карты нашей Родины.Он проводил экспедиции в самых отдаленных и малоисследованных районах страны. Побывал в Хибинах, в Забайкалье, в Саянах, в Туве, на Ангаре, на побережье Охотского моря и во многих других местах.О своих интересных путешествиях и отважных, смелых спутниках Г. Федосеев рассказал в книгах: «Таежные встречи» – сборник рассказов – и в повести «Мы идем по Восточному Саяну».В новой книге «В тисках Джугдыра», в которой автор описывает необыкновенные приключения отряда геодезистов, проникших в район стыка трех хребтов – Джугдыра, Станового и Джугджура, читатель встретится с героями, знакомыми ему по повести «Мы идем по Восточному Саяну».
Роман «Злой дух Ямбуя», представленный в данном томе, рассказывает о сибирских геодезистах, о каждодневной борьбе этих современных землепроходцев с опасностями и преградами, встающими на их пути… Один за другим пропадают вблизи горы Ямбуй люди: геодезисты и кочующие в этом районе Алданского нагорья эвенки. Срывается план работы огромной экспедиции, возрождается среди некоторой части эвенкийского населения вековой страх перед злыми духами. Автор правдиво рассказывает, как драматически преодолеваются причины исчезновения людей и суеверий кочевников.
«Тропою испытаний» — книга-путешествие, книга-энциклопедия для романтиков, влюбленных в свое дело людей и вступающего на свою тропу юношества.
Книга о реальных людях, о приключениях, выпавших на их долю,в процессе работы в экстремальных условиях дикой природы, о борьбе с ней, о Любви.Читайте, отслеживая их путь обозначенный на прилагаемых картах - это увлекательно!
Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) прожил жизнь, полную удивительных приключений, жизнь на грани выживания, но зато необычайно интересную и прекрасную. Собственно, даже две жизни! В своей «первой» жизни — геолога и геодезиста — Григорий Федосеев сумел осуществить мечту каждого мальчишки, начитавшегося знаменитых писателей-романтиков. Его привычным окружением стала первозданная тайга, дикие животные и недоступные скалы. Федосеева называли «последним из могикан», перед кем еще открывались пейзажи, коих не видел человеческий глаз.В послужном списке автора были Кольский полуостров, Забайкалье, Кавказ, Урал, Западная Сибирь и Дальний Восток, но все же Восточный Саян занял особое место.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.