Похождения проклятых - [2]

1

Когда меня среди ночи разбудила моя сбежавшая прямо из под венца невеста, я был, естественно, недоволен.

— Не прошло и полгода, как ты объявилась вновь, — проворчал я в телефонную трубку. — Совесть есть?

Но Маша меня конечно же как всегда не слышала и не хотела слушать.

— Нужна твоя помощь, — торопливо сообщила она. — Я, кажется, попала в страшно неприятную историю.

— Ничего иного я и не ожидал. Самая неприятная история вообще связана с твоим появлением на свет, — не скрывая ехидства, сказал я. Впрочем, я еще не до конца проснулся и тупо смотрел на циферблат будильника, пытаясь определить время: эти чертовы часы то убегали нервными скачками вперед, то плелись в хвосте своей более цивилизованной родни. Лишь позже я сообразил, что они показывают вечность, то есть стоят мертво. А вот лунное пятно на полу подозрительно вздрагивало, словно желе на блюде. Наш дом иногда потряхивает, поскольку рядом строят какую-то очередную станцию метрополитена и работы не прекращаются ни днем, ни ночью.

— Что случилось? — спросил я как можно суровей. Хотя уже знал, что мне никуда не деться, не зарыться с головой под одеяло и не заснуть вновь.

— Это не телефонный разговор. Но все очень серьезно.

— Звучит интригующе. Ладно, приезжай.

— А мне не надо никуда ехать. Я под твоими окнами.

Я слез с кровати и выглянул на балкон. Маша внизу помахала мне рукой с сотовым телефоном. Рядом с ней стоял какой-то бородатый мужчина. Он ничем не махал и даже выглядел как неподвижная статуя. Вернувшись в комнату, я сказал в трубку:

— Через пять минут. Дай мне одеться.

— Можно подумать, что я тебя не видела голым! — ответила мне на это моя непутевая невеста.

Здесь следует сделать некоторое отступление. Все, о чем будет рассказано, — это реальные события, происходившие в действительности, а то, что они наполнены некими метафизическими тайнами, — не вина автора, который никоим образом не желал вкладывать в них эзотерический смысл. И это даже не вольное изложение пособия по психиатрии, как может показаться на первый взгляд, а просто сумма фактов и ситуаций на фоне российского пейзажа в течение семи дней 200… года.

Я историк, преподаю в гуманитарном колледже. Там, кстати, и познакомился с Машей Треплевой, которая окончила это заведение два года назад. У нас довольно приличная разница в возрасте, почти двадцать лет. Ну и что? Бывает и хуже, особенно, если вспомнить библейские времена, да и сейчас один писатель в свои восемьдесят женился на семнадцатилетней и, говорят, даже стал отцом. Правда, на днях умер. Думаю, не без помощи соседа или какого другого читателя. Но мы с Машей так и не сочетались браком и, может быть, к лучшему. Прежде всего, мы принадлежим к совершенно различным эпохам, рубеж между которыми, подобный тектоническим сдвигам земной коры, пролег в начале девяностых годов прошлого века. Она в то время делала первые шаги, я же учился в университете. Другие, разные страны, да и народ в них совсем иной. Но главное — как историк я вообще весь в прошлом, а она, по праву молодости и особому состоянию души, — в будущем. Но каким-то непонятным образом или чудом мы сошлись в настоящем. Как оказалось, не только на беду, но чтобы исполнить промыслительную миссию.

Пока я одевался, лунное пятно на полу поползло ко мне, словно желало прильнуть к моим тапочкам. Странно, ведь дом больше не трясло, готов был в том поклясться. Я подумал, что это плохой знак. Все непонятное всегда вызывает у людей неясную тревогу. Хотя, если разобраться, за каждым странным явлением, как правило, стоят конкретные люди. Затем раздался звонок в дверь, тоже какой-то недобрый, как и эта лунная клякса.

Маша стояла на лестничной клетке одна. Каменный Командор остался на улице. Прильнув на короткий миг своими губами к моей щеке, она произнесла:

— Забыла спросить, у тебя — никого?

— Девушки по вызову только что ушли, — отозвался я.

— Это хорошо. Тогда сделай кофе.

Мы прошли на кухню, и она тотчас же закурила сигарету, стряхивая по старой привычке пепел в горшочек с геранью. Предыдущий столетник она уже успела загубить, не дав ему прожить и полгода. Мучительница людей и растений.

— Ну, слушаю, — сказал я. — Что ты опять натворила?

— Не я. Он, — и Маша указала пальцем на пол, где, как я понял, за толщей бетонных перекрытий в подъезде притаился ее спутник. — А впрочем, и я тоже. Это мой жених, если тебе любопытно.

— Нет. Не любопытно. Но все равно я ему сочувствую.

— Мне, наверное, прежде всего следовало бы спросить: а как ты жил все эти шесть месяцев?

— Не надо. Спрашивать не надо, лучше отвечай на вопросы. Вы от кого-то прячетесь, убегаете, вас кто-то преследует? Мафия, спецслужбы, зеленые человечки?

— Не то. Не то, — дважды повторила она, рассеянно потирая рукой переносицу. У нее прелестный чуть вздернутый носик, зеленые глаза и роскошные рыжеватые волосы. Николь Кидман, одно слово.

Я налил ей и себе кофе и поставил на стол пепельницу. А горшок с геранью задвинул как можно дальше. Торопить Машу не имело никакого смысла, особенно в каких-либо важных вопросах. Это я знал по собственному опыту, когда однажды стал чрезмерно настаивать на походе в ЗАГС.