Похороны куклы - [35]
– Нет, ты что, я не могу.
Анне он на самом деле не нужен. Чашки слишком маленькие для рук Льюиса. Они никогда не будут пользоваться этим сервизом.
– Бери, бери, ты должна.
Синтия уже укладывает сервиз, заворачивая чашки и блюдца в старые кухонные полотенца для защиты.
– Я должна тебе что-нибудь дать – в новый дом. Смотри, полоскательница, – смеется она. – Кто теперь пользуется полоскательницами? Ну да ладно, сервиз лучше не разрознивать.
Есть еще кувшин для горячей воды с хромированным покрытием и прочие мелочи – сахарница, молочник. Анна представить не может, что она со всем этим будет делать.
Коробка с чайным сервизом означает, что ей придется неудобно раздвинуть ноги в стороны по дороге в Коулфорд, в квартиру, которую Льюис снял вместе с помещением внизу. Руби лежит в переносной люльке на заднем сиденье. Когда Анна оглядывается, чтобы проверить, как она там, девочка с серьезным лицом смотрит в потолок машины.
– Я не буду переносить тебя через порог. – Льюис произносит это мягко, вставляя новый блестящий ключ в замок двери рядом с витриной.
– Да ты нас все равно бы уронил, – отвечает Анна, держащая малышку на руках, повыше.
Она понимает, что это его заявление: я предлагал сделать все правильно, ты мне не позволила. Она не хочет пытаться объяснить ему, как ушло время, когда: «Мы справимся, все будет хорошо», – пришлось на конец, а не на начало. Это что-то изменило в ней, все те месяцы в одиночестве, когда внутри у нее росла Руби. Она любит родительский домик, но теперь чувствует, что ей там не место, словно она ребенок-переросток, который совершил что-то дурное. Ее родители были настоящими взрослыми, пусть и не могли больше сделать ничего серьезного – например, ребенка. Живот у нее отрос куда больше, чем она ожидала, и она сидела вечерами с матерью за кухонным столом, а ее огромный живот торчал перед ней, и руки бесполезно висели по бокам. Все это было неправильно, совсем неправильно.
Теперь Льюис открывает дверь на лестницу, где пахнет плесенью и на полу валяется куча нераспечатанной почты. Они поворачиваются друг к другу и одновременно начинают смеяться, с какой-то радостью, потому что оба чувствуют, что вырвались из плена, когда открывается эта дверь. Льюис наклоняется, сгребает письма одной рукой и сваливает их на тумбочку.
– Идем, я тебе тут все покажу.
Большая кровать с желтым гобеленовым покрывалом, стоящая наверху в солнечной спальне, выходящей на улицу, выглядит так маняще, что вскоре они забираются в нее, оставляя Руби гулить в переносной люльке за открытой дверью в гостиную.
Потом Льюис показывает ей помещение внизу. Он планирует открыть кофейню, раз уж решил поселиться здесь и обустроить жизнь для Анны и Руби.
– Нравится? – все время спрашивает он. – Что думаешь?
– Замечательно, Льюис, – улыбается она в ответ.
Украдкой она выглядывает в окно, отмечает, что до главной улицы квартал, и гадает, кто сможет найти это место.
– Поставлю на углу указатель, – говорит Льюис, словно уловив ее сомнения. – Это будет первая кофейня. Я хочу целую сеть открыть. Деньги приносят как ничто другое. Никому теперь не нужны старые суетливые чайные.
Анна видит, как у него в глазах сгущаются деньги, целые золотые сверкающие стаи денег.
Они оставили Руби спящей наверху, и Анна поднимает глаза к потолку. Дом ее родителей стоял так уединенно, был настолько сам по себе; одинокий корабль для них и двух их дочерей. Здесь, с кофейней и квартирами, все становятся частью общей массы, как паззл из людей. Так смешно думать о том, что она будет наверху ходить по дому, а внизу совершенно чужие люди станут пить кофе и заводить музыкальный автомат, который Льюис планирует приобрести. Ей хочется рассмеяться, но она вовремя себя одергивает. Она не хочет Льюису ничего испортить.
31
Никудышные фермеры
21 ноября 1983
«Дорогие Мик и Барбара».
Это Элизабет заставила меня написать письмо.
– Я чувствую себя такой виноватой перед твоей матерью, – мягко сказала она утром. – Я понимаю, что она переживает, из-за Тома. Когда он не у меня на глазах, я думаю обо всяких ужасах, которые могут с ним произойти. Едва с ума не схожу, представляя все это. Ты ведь не сказала родителям, куда отправилась, правда, дорогая? Я правильно услышала вчера вечером? Потому что, если сказала, они могут за тобой приехать и обнаружить нас здесь, а я не уверена, что это будет хорошо.
Она прикусила губу.
– Что будем делать? – прошептала она.
Тут мы и договорились: я им напишу, что жива. Но я втайне пообещала себе, что письмо это никогда не будет отправлено.
Я и не думала писать письмо, но стоило мне вывести их имена, как я словно притащила Мика и Барбару в этот дом. Они вздыбились с листа, шумно, как звери – ругаясь, визжа и ссорясь.
«Дорогие Мик и Барбара,
Вы не знаете, где я».
Я выглянула из окна в сторону леса. Подумала о них, о том, как Барбара плачет, Мик крушит все вокруг, а я смотрю на это сверху, как птичка.
Шарик стержня красиво скользил по бумаге.
«Более того, вы не заслуживаете знать. Ну, может быть, ты заслуживаешь, Барбара, но беда в том, что ты всегда делаешь, что он скажет, так ведь? Ты позволила ему избить меня в месиво, и что ты сделала? Принесла мне тарелку супа. Спасибо огромное».
Роман, который сравнивают с «Комнатой» М. Донохью, «Светом в океане» М. Стедман и книгой Э. Сиболд «Милые кости».Давайте познакомимся с Кармел – восьмилетней девочкой, которая любит красный цвет, забавные истории и обожает свою маму. Однажды они вместе отправляются на фестиваль сказок – событие, о котором Кармел давно грезила. Но поездка эта оборачивается трагедией. Вот как все было: продираясь сквозь плотный туман и расталкивая маленькими ручками прохожих, она вдруг поняла, что потерялась. Тогда-то перед ней и возник он – человек в круглых очках, загадочный призрак из ниоткуда.
Телевидение может испортить жизнь. Слышали об этом когда-нибудь? Но не принимали всерьез, верно? Когда пять успешных женщин соглашаются появиться в реалити-шоу, никто не ожидает, что сезон закончится убийством. Да и кто бы поверил, что автор эротических романов или бизнес-леди могут быть опасны. Но правда тем не менее такова: одна из героинь мертва и кто-то должен ответить за это. В своем новом романе Джессика Кнолл, автор мирового бестселлера «Счастливые девочки не умирают», не только исследует невидимые барьеры, которые мешают современным женщинам подниматься по карьерной лестнице, но и предлагает свой особый взгляд на узы сестринства.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.