Похоронный марш марионеток - [5]

— Вы думаете, что в него врезался игрушечный самолет? — спросил он.

Женщина убрала упавшую на лоб прядь волос песочного цвета. Ее серые глаза блестели — то ли от выпитого виски, то ли от слез. На шее и плечах выступили красные пятна, она впала в какое-то восторженно-возбужденное состояние. Ее нервозность раздражала Сантомассимо.

— Думаю? Что я думаю? Я вышла, потому что Бобби громко смеялся. Кажется, я знаю, отчего погиб тот человек. В него врезался самолет. Я слышала его рокот. Эти игрушки надо запретить. Каждые выходные люди приезжают сюда и запускают их. То же самое и на Зума-Бич. Они выстраиваются на набережной и начинают играть в Первую мировую войну. Идут на таран. Резко пикируют. Делают мертвые петли. Начинают на рассвете и только к ночи убираются домой. И в эти игры играют не только дети, но и взрослые. И их много. И налогов они здесь никаких не платят.

— Но сегодня утром был только один самолет? Вы слышали рокот одного самолета?

Женщина кивнула. Виски начало действовать.

— Да. Один. Ведь сегодня понедельник, лейтенант. Только в рабочие дни мы и отдыхаем, а в выходные… — Она икнула. — Самолеты гудят. Фрисби¹⁹ носятся. Транзисторы орут. Дурдом какой-то.

Бобби подкрался к Сантомассимо и выкрикнул:

— Поу!

Сантомассимо вздрогнул от неожиданности и потянулся было к озорнику, но тут же подавил инстинктивный порыв. Обменялся взглядами с Бронте. Легонько отстранил мальчика и вновь обратился к его матери:

— Миссис Брейди, похоже, вы рано встаете?

Линда Брейди залпом опрокинула остатки виски и устремила взгляд на бутылку, которую Сантомассимо, налив первую порцию, поставил на книжную полку.

— Именно так, лейтенант, — ответила она.

Бронте наклонился, спроваживая подальше от себя Бобби, который успел обмочить ему брюки.

— Вы и прежде видели здесь бегунов в такой ранний час? — спросил он.

— Конечно. Они тут бегают днем и ночью. Бобби, что ты наделал!

— Это можно отчистить, — сказал Бронте.

— Миссис Брейди, а вы не заметили человека, который совершал бы пробежки каждое утро? — спросил Сантомассимо.

— Да бегают здесь все кому не лень.

— Но они ваши соседи, — заметил Бронте.

Миссис Брейди повернулась к сержанту. Немногим старше тридцати, она была еще довольно привлекательной, но ужасно несчастной. Это было видно по морщинкам вокруг глаз и жесткому блеску зрачков.

— Я незнакома с соседями, — ответила она. — Я купила эту квартиру на те деньги, что достались мне после развода. Мы с Бобби живем здесь всего два месяца.

— Хорошо. Спасибо за помощь, миссис Брейди, — сказал Сантомассимо.

Он чувствовал себя подавленным и не мог понять почему. Он встал и направился к выходу; Бронте, вежливо улыбнувшись, поспешил следом. Внезапно Сантомассимо остановился, достал визитку и протянул ее миссис Брейди.

— Если что-нибудь вспомните, — сказал он, — любую мелочь, позвоните мне по этому номеру.

Бобби, приструненный, вперевалку колесил по комнате — от книжного шкафа к телевизору, от стены, на которой висели подзорная труба, морская звезда и зеленая рыбачья сеть, к бару. Рука его продолжала совершать нырятельные движения, а рот издавал один и тот же звук:

— Поу!

Лу присел, упершись руками в колени, и улыбнулся Бобби:

— Ты все видел, Бобби, правда? Жаль, что ты не умеешь говорить.

— К тому времени, когда он научится говорить, он все позабудет, — заметил Сантомассимо.

— У Бобби отличная память, — обиженно произнесла миссис Брейди. — Он просто пока не умеет говорить.

Неожиданно Сантомассимо понял, что его угнетало. Это был не слабый запах виски, исходивший от красивых губ женщины. Дело было в обстановке, слишком дешевой для этой квартиры. Во всем сквозило непостоянство, как будто отныне этой женщине предстояло вести кочевую жизнь. Сантомассимо прошел через гостиную, задержался взглядом на фотографии миссис Брейди и Бобби на книжном шкафу. Сквозь полуоткрытую дверь спальни он увидел брошенный на спинку стула лифчик. Под этим же стулом валялись забытые шлепанцы. Постель была смята только с одной стороны. Линда по привычке продолжала спать на половине кровати.

Сантомассимо вышел на балкон. Внизу полицейские, словно огромные жуки, таскали из заметно увеличившейся ямы песок к ситам. Толпа зевак тоже увеличилась, в основном это были подростки и мамаши с детьми.

Линда Брейди и Лу Бронте вышли на балкон следом за Сантомассимо.

— Надо же, прямо у моих дверей все случилось, — обронила Линда. — А что, если Бобби ничего не забудет? Что отложилось у него в подсознании, лейтенант? Как это может повлиять на его психику? Вдруг он тоже станет убийцей?

— Не стоит тревожиться об этом, миссис Брейди, — попытался успокоить ее Сантомассимо.

— А что будет с этой ямой? И с кишками… или что там осталось? Городские службы уберут это? Или нам придется вступить в тяжбу с властями?

— Об этом позаботятся, миссис Брейди.

Внизу Эл Гилберт приподнял край одеяла. Даже с высоты было видно, что у погибшего в клочья разорвана шея. Толпа молча и с каким-то удовлетворением таращилась на изуродованный человеческий труп.

— Никаких следов не останется, — добавил Сантомассимо.

*

Лейтенант Сантомассимо и сержант Бронте спустились на пляж. К ним подошел Эл Гилберт.