Походы русских войск при Иване III - [8]

Единственным русским источником для изучения этих событий являются псковские летописи. Описание конфликта с дерптским епископом содержится в этих летописях в двух основных вариантах — кратком и пространном..

Краткий вариант приводится в Синодальном списке (по определению А. Н. Насонова, Псковская II летопись). Пространный вариант— в Тихановском списке (Псковская I летопись) и Строевском (Псковская III летопись). Все три рассказа не противоречат друг другу, приводят события в одной и той же последовательности и отличаются только в подробностях и деталях. Видимо, они восходят к одному первоначальному тексту, который в Строевском списке передан полнее, чем в Тихановском, а в Синодальный вошел в сокращенном виде. Общая основа всех трех рассказов содержалась, вероятно, в предполагаемом А. Н. Насоновым общем протографе псковских летописных сводов.[95] В основу дальнейшего изложения будет положен текст Строевского списка (в необходимых случаях с указанием разночтений).

В 6970 г. (1461/62) «заложите Псковичи новый городок на обидном месте, на Великом озере, при князе псковском Володимере Ондреевиче… того же лета и свершиша его, и церковь поставиша в нем святого Архаггела Михаила и освящаша».[96]

Новый городок (известный позднее под названием Кобылий) со своей церковью был построен на спорном с немцами месте. Произошло это не позже лета 1462 г., так как «тое же осени месяца сентября выгнаша псковичи князя Володимера», и он «поеха на Москву к великому князю… жалиться на псковичъ».[97]

Независимо от причины и повода изгнания наместника (по словам Строевского списка, «он приеха не по псковской старине, псковичи не зван, а на народ не благ»;[98] по словам Тихановского списка, «иные невегласы псковичи злые люди, сопхнувше его степени»),[99] сам факт его изгнания весьма осложнял отношения Господина Пскова с великим князем. Псковичи это сознавали.

Записи за 6970 г. кончаются рассказом об изгнании князя, а новое лето 6971 г. открывается сообщением о поездке псковских послов «к князю великому… просити князя во Псков». Изгнание наместника никак не должно было перерасти в конфликт с самим великим князем.

Тем не менее изгнание великокняжеского наместника не могло не стать известным псковским соседям.

«Того же лета немцы-юрьевцы посла псковского Кондрата сотского и гостя псковского всадиша в погреб». В свою очередь псковичи «немецкого гостя посадиша в погреб». Все это происходило без формального объявления войны — «на миру и на крестном целовании».[100]

Не исключено, что именно ослабление связей с Москвой, наряду с достройкой городка на «обидном месте», подтолкнуло немцев-юрьевцев к враждебным действиям против Господина Пскова.

«Тое же зимы (1462/63 г.) в Великое говение месяца марта 21 день, на память святого Якова Исповедника [в понедельник, в 1 час дни] приидоша Немцы ратью к Новому городку, с многим замышлением (в силе тяжце) и оступиша городок, и начата пушки[101] шибати на город».[102]

Это первое известие о военных действиях в кампании 1463 г. представляет значительный интерес.

Во-первых, обращает на себя внимание точная датировка события — по месяцу и числу, по церковному календарю и по дню недели, с точностью до одного часа. Такая датировка может свидетельствовать об официальном происхождении известия.

Вторая особенность — указание на крупные (во всяком случае, значительные) силы немцев — они имели артиллерию и, обступив город, подвергли его обстрелу. «А другая сила немецкая начата воевати и жещи псковские исады».

Таким образом, немцы действовали двумя отрядами: один — пытался овладеть городком, другой — применял тактику «выжженной земли», разоряя хозяйство псковичей.

«И князь Иоан Иоанович [дебрянских князей] тыми часы приела из городка во Псков гонца своего [человека] Якута, что рать немецкая под городком».[103]

В Новом городке, построенном на пограничной, спорной территории, сидит псковский наместник — выходец из удельных князей. Сам по себе этот факт представляет большой интерес для характеристики военно-политической организации Господина Пскова — у него были свои служилые князья, возглавлявшие, по крайней мере, в некоторых случаях оборону пограничных пунктов. Князь Иван сидел в Новом городке со своими людьми, составлявшими гарнизон этой небольшой крепости. Один из этих людей и прорвался во Псков сквозь кольцо (видимо, неплотное) немецкой осады.

«И посадник степенный Федор Никифорович, и посадник Тимофей, и бояре псковичи, немного того же дне совокупившеся, и поехаша к городку, и приидоша псковичи на завтрея».[104] Тих. летопись дает другое чтение: «и пскович не много собравшее» и поедоша… » Это чтение, вероятно, более точно — «не бояре-псковичи», а «бояре и псковичи».

Во всяком случае, реакция во Пскове была немедленной. Степенный посадник выступил в поход с наличными силами — это были бояре (очевидно, со своими людьми) и рядовые псковичи, которых было «не много». Отсюда вытекает, что в Пскове в распоряжении посадника не было сколько-нибудь значительных боеготовых сил.

Быстрое прибытие псковского отряда изменило ситуацию. «Немцы, услышавше псковскую силу, (и отбегоша от городка), и запас свой пометаша».