Походы русских войск при Иване III - [125]

Важным источником для изучения похода 1491 г. оказываются посольские книги.

Весной 1491 г. русский посол в Крыму князь Василий Ромодановский донес о движении Большой Орды на Менгли-Гирея. В планах Ахматовых детей было выдвижение в сторону Днепра. Менгли, выступивший против них 29 апреля, узнав об их приближении, вернулся обратно. Он попросил помощи у своего сюзерена султана Баязида, который помощь ему обещал. Но, не удовлетворившись этим (или, может быть, не надеясь на это), Менгли обратился с посланием к великому князю: «… ты брат мой рать свою борзо бы еси отпустил, Июня месяца». Посол передал слова Менгли: «пойдут ли цари (Ахматовичи. — Ю. А.) на великого князя, и яз ни сына, ни брата не шлю, а иду на Орду сам, а дела есми брата своего великого князя беречи рад».

Конкретно Менгли имел в виду, что «князь великы пошлет царевича моего братанича. Да и казанского царя людей, и князь бы велики велел бы меня обослати, а поступили бы ко мне поближе, воротятся цари на меня, и они бы были мне ведомы».

Менгли предполагал возможность наступательных действий против Орды: «… будет ми помочь от брата моего от великого князя да от турьского (султана. — Ю. А.), и яз на них (Ахматовичей. — Ю. А.) иду».[711]

21 июня великий князь сообщил Менгли: «… яз Саталгана царевича на Поле послал с уланы и с князьми и с казаки, да и русских есми воевод с русскою ратью с ними послал; да и в Казань есми к Магмед-Аминю царю послал князя Ивана Ромодановского, а велел есми ему послати рать свою на Поле… А вышли из Казани Июня месяца в осьмой день, а царевич Сотылган вышел Июня месяца в третий день.

А приказал есми Сатылгану царевичу и русским воеводам, да и казанской рати: пойдут наши недруги… на тебя, и они бы пришли на Орду и дело делали… А пойдут наши недруги… на мою землю, и ты бы по своей правде… пошел на Орду и дело делал… не пойдут Ахматовы дети на тебя ни на мою сторону, а пойдут на иную сторону, ино бы Саталгану царевичю и нашей рати с тобою сниматися… и дело делати с тобою заодин».

В грамоте послу князю Василию Ромодановскому уточняется состав посланных войск: «в воеводах отпустил есми с русскою ратью князя Петра Микитича да князя Ивана Михайловича Репню Оболенских, а людей есми послал с ними не мало. Да и братии воеводы пошли с моими воеводами и сестричев моих рязанских обоих воеводы пошли». Подробно перечисляются воеводы, посланные Магмет-Амином, — их всего двенадцать, и с ними послан казанский Двор.[712] Следует отметить, что посланный к Магмет-Амину князь Иван Ромодановский имел инструкцию «идти с казанскою ратью вместе наезжати Саталгана царевича» — с казанскими войсками шел представитель великого князя.

Материалы посольских книг существенно расширяют и уточняют сведения летописи. Отправка войск в Поле была актом большой политики. Русско-татарские войска предназначались для участия в крупном военном предприятии международного масштаба с участием крымских и, возможно, и турецких войск.

Материалы посольской книги содержат точную дату начала похода, отсутствующую в летописном источнике. Как видно из грамоты князю Ромодановскому, в поход двинулись не только собственно великокняжеские войска, но и войска рязанских князей — формально суверенное Рязанское великое княжество было включено в военную систему государства всея Руси.

Особое значение имеет наказ великого князя воеводам, приведенный (в пересказе) в послании Менгли. По существу это директива главного командования (ГК), предусматривающая три возможных варианта развития событий. Отправка войск в Поле предназначалась для помощи Менгли и была вызвана его просьбой. Однако не исключалось, что Ахматовичи пойдут не на Крым, а на Русскую землю. В этом случае предполагались совместные действия с главными силами Менгли в соответствии с союзным договором и с обязательством, принятым на себя самим даном. Предполагалась возможность совместного похода и в «иную сторону» — в какую, для нас не ясно, но скорее всего — в Литву.

Таким образом, большой поход в Поле предусматривал как наступательные, так и оборонительные действия, в зависимости от конкретной обстановки. Но в любом случае предусматривалось тесное сотрудничество с Менгли, причем войска великого князя отнюдь не поступали под команду крымского царя, а должны были только «ссылатися» с ним и «без вести не держатися о всем о том».

Это первый известный нам по источникам поход русских войск вглубь Поля, на многие сотни верст от русских рубежей, и первое военное предприятие, совместное с крымским союзником.

Еще летом 1485 г. на возможный вопрос Менгли, «посылал ли князь великий людей под Орду», против Ахматовичей, которые с Менгли «немирны», гонец Ивана III Шемердей Умачев должен был отвечать: «осподарь наш князь великий… послал под Орду уланов, и князей, и казаков всех, колко их есть в его земле, добра твоего везде смотреть».[713] Речь шла, как видно, о посылке не собственно русских войск, а татар, бывших на службе великого князя. По словам великого князя, «они под Ордою были все лето и делали сколько могли».[714] В марте 1486 г. великий князь обещал своему союзнику: «… какими делы пойдут на тобя те цари [Ахматовичи| и яз брата твоего Нурдовлета отпущу под Орду и уланов, и князей, и казаков всех, что их в моей земли ни есть, а дела твоего везде берегу, как и своего дела».