Походы русских войск при Иване III - [115]

Судовая рать — пехота. Подчинение ей конной рати свидетельствует о вспомогательной роли конницы в первоначальном плане операции. Ее задачей, вероятно, было обеспечение защиты осаждающей город пехоты от действий подвижных отрядов защитников крепости.

Упорная оборона Казани заставила выслать новые силы «на помочь».

Во главе конной рати пошел князь Василий Федорович Шуйский. В 1471 г. он ходил вместе с псковичами в поход на Новгород, в 1480–1481 гг. был наместником в Новгороде.

Второй воевода — из тверских бояр, в мае 1476 г. бивших челом в службу великому князю Ивану Васильевичу. В актовом материале упоминается какой-то Дмитрий Иванович, наместник Кашинский.[663] Издатели акта относят его по косвенным данным к последним годам независимости Твери (1484–1485). Но не исключено, что Дмитрий Иванович — возможно, Киндырев — был наместником уже после включения Твери в состав единого государства. В таком случае он мог веста в поход на Казань кашинское служилое ополчение. Само по себе участие тверских служилых людей в походе на Казань вполне вероятно— система тверского служилого землевладения, по крайней мере вплоть до начала 90-х гг., не подвергалась, по-видимому, существенным изменениям.

Воевода судовой рати князь Иван Васильевич Ромодановский упоминается здесь впервые. Видимо, он был еще молодым человеком, не имевшим большого боевого опыта.[664] По-видимому, в рати, посланной «на помочь», главную роль играла конница — здесь два воеводы, из которых первый — уже опытный воин. Борьба с подвижными отрядами оказалась более сложной, чем предполагалось.

Таким образом, если действия ВГК перед походом заключались в определении цели и задач похода, в формировании войсковых соединений, назначении воевод, то во время самого похода ВГК реагировало на сложившуюся обстановку путем присылки подкреплений за счет формирования новых полков или выдвижения на театр войны сил из стратегического резерва.

Руководство войсками на оперативно-тактическом уровне находилось в руках воевод, снабженных соответствующими инструкциями.

Общий ход кампании отражен в официальной летописи.

Войска выступили из Москвы 11 апреля, «в четверток великий». «А царя Магмет-Аминя Казанского отпустил князь великий на другой недели по Велице дни во вторник, Априля 24. А пришли воеводы великого князя и с силою под город под Казань месяца Майя в 18 день, в четверток на пятой недели по Велице дни. И взята город Казань Июля в 9 день и царя Алегама Казанского изымаша с материю и его царицею, и с двема браты и с сестрою, и с его князьми. И приведоша их на Москву.

Июля же 20 прииде весть великому князю, что город Казань взяли его воеводы и царя полонили, а пригонил с тою вестью князь Федор Хрипун Ряполовский.

И князь великий Иван Васильевичь всея Русии царя Махмет-Аминя из своей руки посадил на царство в Казани, а коромольных князей и уланов смертию казнил, и иных коромолников».[665]

Рассказ официальной летописи позволяет сделать некоторые выводы. Марш-маневр к Казани занял 37 дней, если считать, что войска выступили именно 11 апреля. Маршрут движения неизвестен, но исходя из сообщения других летописей об одновременном прибытии к Казани конной и судовой ратей можно думать, что они двигались вместе. В 1469 г. судовая рать сосредоточилась в Нижнем Новгороде, вполне вероятно, что так было и в 1487 г. Передовой отряд добровольцев подошел к Казани в 1469 г. 21 мая после четырехдневного плавания вниз по Волге. Движение конной рати по берегу должно было быть, естественно, более медленным. В 1552 г. среднесуточный переход составлял около 30 км, дневки делались в среднем каждые 8 дней.[666] Если так, то 400 верст от Нижнего до Казани конная рать могла пройти примерно за 12–15 дней, т. е. должна была выступить из Нижнего примерно 3–5 мая и 400 км от Москвы до Нижнего пройти за 15–18 дней. Выступив из Москвы 11 апреля, конное войско могло подойти к Нижнему около 1 мая и после нескольких дней отдыха двинуться к Казани. При всей приблизительности этих расчетов они свидетельствуют о правдоподобии дат, приведенных в летописи.

Уст. летопись приводит живой рассказ о боях под Казанью.

«И пришед сила великого князя под Казань, конная и судовая вся. И царь Алехам из города из Казани со князьями своими выехал и с силою против воевод великого князя мало побився и в город побеже. А воеводы город Казань обсели и острог около города доспели. Един князь татарский именем Алгазы со царем в город не полез, тот ала много чинил силе великого князя. А после того князя сила великого князя и прогна за Каму в поле. А царь Аляхам седе в городе 3 недели; на всяк день татарове из города вылазя билися с Русью. И прииде на царя и на татар изнеможение. И царь Аляхам сам выеде из города неволею, и в руки воеводам великого князя ко князю Данилу Дмитриевичу Холмскому да ко князю Семену Ивановичу Ряполовскому. И город взяли, и матерь цареву и его царицу, и много князей татарских и их княгинь поймали, Июля в 9 день, на память Панкратия Тавроменинского».

Список Мацеевича приводит тот же текст с незначительными сокращениями и разночтениями. Единственное серьезное отличие текста по списку Мацеевича — князь Аль-Гази (Ольгаза, по этому списку) «силе великого князя много дурна учинил и прогна за Каму в поле», т. е. за Каму были прогнаны русские войска, а не татарский князь. Эта явная ошибка списка Мацеевича свидетельствует о вторичности его текста по сравнению с Архангелогородским.