Поход на Кремль. Поэма бунта - [27]

– Вы к Пушкину собираетесь, который памятник?

– Да, а что? – посмотрела Майя на плечистого, добродушного, красивого мужчину, в котором сразу распознала провинциала.

– А можно я с вами? Мне там с девушкой надо встретиться, боюсь заблудиться.

– Это сложно. Вон туда, до метро «Белорусская» дойти, а там через одну станцию – до «Тверской».

– Мне «Пушкинская» нужна.

– Необязательно, выход наружу один. Главное, чтобы никто не тормознул до «Белорусской».

– А мы вместе пойдем, вот и не тормознут.

– Да? Ну попробуем.

Они пошли. На ходу Денис позвонил Маше, сообщил, что все нормально, он движется к Пушкину.

– А я к метро попасть не могу. Не представляю вообще, где оно, – сказала Маша. – А все поразному говорят.

– Не может попасть к метро, – сказал Денис Майе.

– А где она?

– Ты где? – спросил Денис.

– На Ленинском проспекте.

– На Ленинском проспекте, – повторил Денис.

– Он большой, – сказала Майя. – Дайте-ка телефон.

И, взяв телефон, выяснила с помощью наводящих вопросов, где именно находится Маша, посоветовала ей свернуть в любом месте вправо, дойти до Шаболовской, свернуть налево и идти прямиком до метро. Ближе ничего нет. От «Шаболовской» доехать до «Китай-города», перейти, доехать до «Пушкинской» и…

И тут телефон Дениса отключился.

– Похоже, у вас деньги кончились, – сказала Майя.

– С утра двести рублей положил! – удивился Денис.

– А номер какой, московский?

– Зачем он мне? Свой, чаровский.

– Какой?

– Чара, поселок такой.

– Вот это название! Не шутите?

– С чего бы? – Денис, привыкший к названию, ничего в нем особенного не видел.

– А это где? – спросила Майя.

– Забайкалье.

Майя присвистнула.

– Вам тогда двести рублей – на пять минут, у вас наверняка сумасшедший роуминг. Ничего, я ей основное сказала, а если что, с моего позвоните.

С этим разговором Денис и Майя дошли до Белорусского вокзала, хотели попасть в метро через вход с моста, но в вестибюле оказалось два десятка милиционеров, выборочно проверяющих документы. Майю, конечно, остановили – молода, симпатична, милиционеру у симпатичной девушки всегда приятней проверить документы. Да и внешность у нее кавказского типа, тоже повод. У Дениса документов не спросили, но он тоже остановился.

– Иди, чего встал? – сказал ему милиционер.

– Я с ней.

– Тогда тоже документы.

– На каком основании? – спросила Майя.

– На основании проверки, – ответил милиционер – молодой, с белесым чубчиком из-под фуражки, которую он сдвинул на затылок.

– Не имеете права, – сказала Майя. – Вы обязаны объяснить, по какой конкретно причине проверяете у меня документы.

– Я не понял, паспорт есть у тебя или нет?

– Вас не касается. Я вообще не обязана с паспортом ходить, у нас что, военное положение?

– Так, – сказал чубчик. – Тогда пройдем.

– Слушай, товарищ страшный сержант, – сказал Денис с юмором, которому его научили в армии. – Ты не гони волну, захлебнешься. Я сказал, девушка со мной, а мой паспорт – на, смотри.

Чубчик посмотрел.

– Гость столицы? А где временная регистрация? – На фиг она мне, я на два дня, может, приехал? Там билет засунут, между прочим!

Чубчик достал из-под обложки билет, рассмотрел.

– А обратный где?

– Я что, сразу обязан обратный брать?

– Конечно. Иначе считается, что без регистрации. Пошли.

И Чубчик пошел к двери, рядом с которой было застекленное окно – пункт милиции при метро.

– Вы совершаете незаконные действия! – говорила Майя, идя следом. – Вы не имеете права отбирать паспорт, он должен быть у него в руках!

Чубчик усмехался. Превратно и неверно думают те, кто считает, будто служители закона не знают закона. То есть бывает, что и не знают, но чаще дело совсем не в этом. Закон законом, а служба службой, а ее надо нести, а нести скучно, вот и придумываются всяческие действия, чтобы не застаивалась молодая кровь.

Чубчик привел их в отделение, и без того набитое людьми, и сказал зачумленному старшине:

– Вот, без документов.

Старшина сухо продолбил:

– В связи с введением контртеррористической операции проверка документов обязательна. Режим особого регламента. Что, совсем никаких документов нет?

– У меня паспорт, – сказал Денис.

Чубчик подал старшине паспорт, тот полистал.

– Ого. Издалека. А у меня дядя там в Комсомольске-на-Амуре. Это же рядом?

– Да почти, – не стал спорить Денис, хотя до Комсомольска была тысяча километров с хвостиком. По тем местам – не расстояние.

– Ясно. А у девушки документов нет?

– Нет! – твердо сказала Майя.

– А вы кто друг другу?

– Да сестра она мне, – сказал Денис. – Двоюродная.

Он хоть и жил в глуши, но жизнь понимал хорошо и знал, в частности, что спрашивающий задает вопрос для проформы и лучше облегчить ему дело, ответить что-нибудь тоже для проформы. И все довольны. Типа: «А куда ж еще пять мешков цемента дели? – Да на дворе забыли, дождь пошел, спеклось все, пришлось под фундамент зарыть. И стяжкой залили всё. Долбить будем? – Да ладно, сактируем».

– Прямо одно лицо, – усмехнулся чубчик.

– Я не сестра! – отчеканила Майя. – А вы не имеете права.

Старшина махнул рукой.

– Ладно, идите. И в следующий раз не забывайте. Мало ли что, у нас все-таки Москва, а не это…

Он пощелкал пальцами, ища ответа.

– Не Рио-де-Жанейро, – помог чубчик.