Поход Черного Креста - [55]

Пока Кейн и Ортед бесплодно выслеживали друг друга, пытаясь подловить противника на ошибке, Джарво не терял времени даром. Его усилия оказались более эффективными.

Кейн сумел легко захватить половину королевств саванны, потому что, раздираемые давними противоречиями, территориальными и геральдическими спорами, они не смогли объединиться против внешнего врага. Одни правители ждали Кейна как избавителя от давнего соперника, другие, считая, что сопротивляться Черному Кресту бессмысленно, сдавались без боя. Одно за другим Южные Королевства проглатывались Империей Сатаки.

Пауза в наступлении, возникшая в результате мятежа Кейна, позволила оставшимся правителям, отбросив старые дрязги, объединить свои силы. Нравы сатакийцев теперь были хорошо известны всем. Ни о каком мирном союзе с империей не могло быть и речи. Неумолимое, безжалостное наступление Меча Сатаки убедило даже самых твердолобых королей в том, что Ортед и его генерал не остановятся до тех пор, пока не покорят все государства Южной Саванны до единого.

В этой атмосфере появление Джарво было принято с восторгом. Генерал был единственным, кто нанес сатакийцам поражение. На руку Джарво играл и его шрам на лице, и тот дух ненависти и мести, который генерал пронес в себе через все невзгоды, выпавшие на его долю.

Человек, побывавший в сердце вражеской империи, рассказывающий ужасы о внутренней жизни в стране, управляемой Пророком Ортедом, везде встречал радушный прием и находил понимание. Народ видел в нем спасителя, воины — непобедимого командира, правители искали у него совета и поддержки.

Именно такой власти вкупе с популярностью и обожанием Джарво ждал так долго. Именно этого он добивался.

Предложенное им решение проблемы не отличалось оригинальностью, но выглядело вполне убедительно: встретить армию Кейна в открытом бою…

К тому времени, как известия об этом дошли до Кейна, под знаменами Джарво было собрано больше двухсот тысяч человек, из которых немалая часть входила в пятьдесят полков тяжелой кавалерии. Такой огромной профессиональной армии этот континент еще не видел.

Нечего было и пытаться противостоять такой армаде. И в лучшие времена Меч Сатаки едва достигал половины такого количества воинов. Сейчас же, после всех боев и мятежей, под командой Кейна оставалось не больше двадцати пяти тысяч всадников.

Кейну не оставалось ничего другого, кроме отступления. Бегства, если говорить точнее. А поскольку отступать и бежать нужно куда-то, он направил к Ортеду Ак-Седди парламентеров.

Это было отчаянным решением, но и ситуация сложилась отчаянная. Джарво гнал Кейна на север. Сходиться с ним в открытом бою было бы самоубийством. Армию Южных Королевств неплохо снабжали. Кейн же двигался по территориям, разграбленным сатакийцами, разумеется не получая ничего из Шапели. Ему оставалось лишь бежать. Бежать, оттягивая неминуемое: его войска будут разгромлены превосходящими силами противника.

Такой исход представлялся очевидным. Но не менее очевидным выглядело и печальное будущее Шапели. Джарво был безжалостным, умелым и решительным противником. Стоявшие за его спиной правители загорелись идеей уничтожить Империю Черного Креста, раздавить ее сердцевину, выкорчевать культ Сатаки из сознания народов. Джунгли Шапели, прорезанные широкими дорогами и просеками, уже не могли служить щитом Ингольди. Слишком сильна была Объединенная Армия Южных Королевств. Если понадобится, Джарво готов был выкорчевать все джунгли до единого дерева. Силы его армии позволяли сделать это, и необученное пешее воинство Пророка не смогло бы противостоять могучему натиску.

Ортеду Ак-Седди и генералу Кейну грозило неминуемое поражение.

Оставался один — почти безумный — шанс: вступить во временный союз, чтобы бороться с общим врагом — Объединенной Армией.

Для Кейна логика была превыше амбиций. Порознь ему и Ортеду предстояло погибнуть. Объединившись, заклятые враги смогли бы вырвать победу, казалось, в совершенно безнадежной ситуации.

У Кейна оставалось двадцать пять тысяч опытных ветеранов Похода Черного Креста. Пророк мог выставить в три раза больше сносно обученной и натренированной пехоты, включая элитные полки Стражей Сатаки. Создание несметных — в сотни тысяч человек — толп ополчения ограничивалось одним важным моментом: далеко не каждому сатакийцу можно было доверить эффективное боевое оружие без риска, что оно будет повернуто против власти жрецов и Пророка.

На открытом пространстве такая непрочная, не доверяющая самой себе коалиция не устояла бы против организованного натиска Объединенной Армии. Лесной ландшафт в корне менял положение. Джарво мог передвигаться лишь с той скоростью, которую позволяли развивать заросли. Скорее всего, он будет вынужден вытягивать свои войска в длинную колонну вдоль спешно расширенной основной дороги, ведущей от саванны к Ингольди, задерживаясь у фортов и крепостей.

Ополчение не смогло бы сдержать продвижение регулярной армии. Плохо вооруженные, необученные сатакийцы были бы просто мясом для опытных солдат Джарво. Кейн предложил измотать противника бесконечными атаками тысяч и тысяч ополченцев-самоубийц, которые должны были бы волнами накатываться на армию Джарво из джунглей. Эти нападения, не нанося большого численного урона противнику, должны были сильно задержать его продвижение и позволить Кейну подготовить оборону Ингольди против измотанных в кровавой резне полков Объединенной Армии. Пехота Пророка должна была, по его плану, удерживать стены Ингольди, а кавалерия Кейна — наносить молниеносные контратакующие удары.