Поход Черного Креста - [53]

Каким-то образом им удалось заполучить Ортеда. Скорее всего, он был ранен во время налета на Ярмарку. Ослабев, он оказался загнан преследующими его стражниками в казематы Седди. Жрецы схватили его и положили на s алтарь. Но на этот раз Сатаки не забрал жертву в свой мир, а сам ворвался в нашу Вселенную, войдя в тело Ортеда.

Я только не знаю, почему так произошло. Может быть, повлияло редкое положение звезд на небе, может быть — что-то еще. Вполне возможно, что Сатаки, истощенный от недостатка поклоняющихся ему, решил воспользоваться последним шансом, вселившись в здоровое, сильное тело, недюжинный ум и властную душу Ортеда, наделенную редкой силой воли. А может быть, именно эта сильная душа Ортеда, словно губка, втянула в себя ослабевшее божество из другого мира.

Двери были распахнуты лишь на краткий миг. И лишь часть божественного — или демонического — естества Сатаки влилась в тело и душу Ортеда Ак-Седди.

Что касается похищенной тени, взамен которой Ортед получил неуязвимость от стали, то это вовсе не редкое явление в мире сверхъестественного. Вампиры не отбрасывают тени и не отражаются в зеркале или воде, эту особенность с ними делят другие существа, слишком тонкие, почти бесплотные и потому не создающие своим телом препятствия для света. Но, сдается мне, все это — лишь грандиозный трюк, разыгрываемый Ортедом. Если бы его тело всегда и везде оставалось неуязвимым, если бы не существовало сил, оружия или заклинаний, способных противостоять этой неуязвимости, почему славный Пророк не возглавил свою героическую армию в походах? Мне кажется, что Ортед не дурак, он не хочет искушать судьбу и не слишком-то уверен в своей неуязвимости.

— Значит, его все же можно ранить и даже?..

— Не железом и сталью. Но силу удара он ощущает — я это видел. Посланные мной к нему в спальню убийцы были вооружены серебряными кинжалами, обожженными на углях копьями из твердого дерева, каменными молотами. Я не говорю уже о ядах или удавках. Нет, если бы Ортед не боялся какого-либо оружия, он сейчас лично возглавил бы свою армию в битве против меня.

— Он может послать вместо себя армию разящих теней, — напомнила Эрилл.

— Для этого ему придется поймать меня в ловушку, — ответил Кейн. — Спору нет, этим кнутом он держал меня в повиновении. Только глупец не испугается восставшей против него собственной тени. Но я сумел разгадать эту тайну, и в этом ты очень помогла мне.

— Я? Но чем же?

— Никакое колдовство не совершается с бухты-барахты. Нужно выполнить определенные условия, исполнить подобающий ритуал. Ни один колдун не вызывает демонов одним движением руки. Это так же нелепо, как если бы воин отправил на тот свет своего противника, только попросив того умереть. Нет, колдовство жрецов Сатаки тоже во многом ограничено. Часть ритуала и заклинаний я узнал от тебя, часть от других свидетелей. Если бы не все это, зачем Ортеду понадобилась бы армия, которую он создавал, понимая, что рискует в один прекрасный день оказаться лицом к лицу со своим детищем, восставшим против него?

Кейн прикоснулся к рукоятке меча, поправил клинок на поясе и продолжал говорить:

— Чтобы осуществить вызов меньших божеств из мира Сатаки, нужно соблюсти несколько условий. Нужны темнота, освященный символ алтаря Сатаки и читаемые нараспев заклинания. Поначалу жрецы использовали эти силы против отдельных людей. Так один мой шпион оказался растерзан собственной тенью, когда по глупости и трусости позволил темноте обступить себя. Его подкараулил в этот момент один из жрецов, давно следивший за ним.

Количество последователей культа выросло — выросла и мощь заклинаний. Жрецы смогли накладывать заклятия и бросать разящие тени на группы людей и небольшие участки местности. Помнишь караул у ворот? И все же для этого требовалось участие пешки. Пешки, которая пронесла бы символ алтаря туда, куда не смог бы пройти ни один жрец, чтобы произнести там последние слова заклинания.

Могущество жрецов растет с увеличением количества верующих и участвующих в ритуальных песнопениях. Кульминацией стало уничтожение Ортедом Сандотнери — в наказание и назидание неверным. Пророк прибыл к осажденному мной городу во главе огромной орды сатакийцев, но сам даже не участвовал в ритуале.

Страшное, могущественное заклинание вызывает тени Сатаки. Но я был бы полным идиотом, если бы позволил жрецам колдовать. Ко мне не подберется в темноте ни подосланный убийца, ни жрец с разящей тенью за пазухой. А моя кавалерия разнесет любую толпу, затянувшую по соседству со мной свои заклинания. Джарво в свое время преподнес сатакийцам урок, который они запомнят надолго.

Глаза Эрилл потемнели при упоминании имени Джарво.

Кейн заметил это, но не стал ничего говорить. Он уже знал, что Эрилл выходила и приютила Джарво в Ингольди, сумев спасти его от неминуемой смерти. Теперь до Кейна доходили слухи о том, что Джарво снова повезло: он выжил в ночь праздника, перешедшего в кровавую резню, сумел выбраться за пределы Шапели и пробраться в еще не завоеванные Кейном Южные Королевства. Поговаривали, что Джарво собрал новую армию, чтобы идти войной на Пророка и его генерала.