Поход Армии Проклятых - [106]

Не сказать, чтобы это было для Соргена в новинку, однако, раньше он имел дело с южными людьми, которые к войнам были, мягко говоря, не склонны. У них не было стоящих волшебников. Здесь же… Сорген вспомнил Сокола и поежился. Что, если сейчас ему на голову свалится еще один? Тем не менее, пока он не собирался бежать – это всегда успеется для того, кто умеет летать. На всякий случай он распахнул полы подаренной Колокольчиком стеганой куртки и осмотрел подкладку рубахи: перьев там было еще достаточно.

Крыша дома Колокольчика была единственной, покрытой листами бронзы, а не деревянными плахами. Сорген стоял на ней, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Во дворе около сотни пиратов во главе с самим Колокольчиком готовились подороже продать свою жизнь. Главарь впервые появился перед своими людьми без маски. Кожа на лице у него была белой и нежной, как у новорожденного; голова блестела на солнце идеальной круглой лысиной, а уши казались маленькими и высохшими. Судя по тому, как сторонились Колокольчика остальные – кроме семерых, щеголявших такими же голыми черепами – без маски он им казался еще страшнее, чем в ней… На сей раз бывший король страны с Родником Счастья вооружился не коротким мечом, а массивным гарпуном, а также надел кое-какие доспехи. У остальных вооружение было одинаково неподходящее для схватки с конным противником: абордажные мечи с широкими лезвиями и без гарды, короткие топоры, маленькие круглые щиты. Против кочевников у них мало шансов, даже если они станут действовать из-за каменной ограды, – подумал Сорген. – Эти мне тоже не помощники.

Быстро пожалев в очередной раз, что ничего не знает о судьбе своей армии, колдун начал действовать. Он снял с пояса твердый кошель из деревянных планок, наклеенных на ткань. В нем было семь отделений; в одном из них находилась мазь бледно-желтого цвета. Никогда раньше Сорген ею не пользовался, так как она больше подходила для каких-нибудь мелких мошенников. Стоило покрыть этой мазью какую-то вещь, например, монету – через определенное время после того, как ее отдали, она возвращалась к прежнему владельцу. Еще для задуманного колдовства нужна была частичка тела или одежды кочевника. Взять этого сейчас было неоткуда, а потом уже и незачем. Сорген решил попытаться обойтись так; взяв ножик и опустившись на колени, он нацарапал на крыше примитивный рисунок лучника. Вместо стрелы уродливый человечек готовился спустить волнистую руну. Смазав ее мазью, маг нарисовал линию полета: вперед, потом большая петля и возвращение к хозяину. После того, как рисунок был окончен, Сорген закрыл глаза и прочитал заклинание:

– Дегас, соврафел нам безре[9]! – разум уже представлял себе, как наяву, сотни стрел, вспоровших небо, а затем взбунтовавшихся, повернувших и набросившихся на не успевших даже испугаться лучников. И не только на них! Стрелы летят во все стороны, словно разозленные осы, и жалят все, что попадет по пути – конников, их лошадей. Сорген почувствовал, как от напряжения все мышцы его тела скрутило в жгуты. Застонав от боли, он открыл глаза. Враги на утесах вокруг Делделена, словно заразившись страхом от его улиц, тоже предались панике. Несколько лейденцев вместе с конями катились вниз по склонам, еще больше валялись наверху. Раненые, хромая и зажимая раны руками, пытались ковылять прочь, однако, здоровые были шустрее них. Конники пришпоривали скакунов, пешие бросали луки и улепетывали без оглядки. Над рекой повис протяжный, глухой вой.

Это была большая, но не полная победа. Колокольчик и его люди, видевшие поверх заборов удиравших лучников, радовались – они не видели отряды конницы, приближавшиеся с севера. Лейденцы уже ворвались на улицы и начали избивать попадающихся на пути горожан и пиратов. Сорген нахмурился, придумывая, что же с ними такого сделать… затратив поменьше сил, потому как, кроме впечатлительных кочевников, есть еще армия Зурахата и колдуны, которые до сих пор еще себя никак не проявили. Появятся, куда же без них.

Сорген быстро посмотрел назад, где под сизо-голубым небом бурлило черное море. Зрелище было потрясающее и тревожное, к тому же белые чайки носились над самыми волнами, беспрерывно галдя. Ветер с постоянной силой дул с юга, отчего волосы Соргена норовили закрыть ему лицо. Плевать! Сейчас этот ветер станет его союзником. Колдун снял с пояса мешочек, самый тощий из всех. Вот к чему приводит небрежность и забывчивость! Давно надо было наполнить его заново… Теперь может и не хватить. Сорген отправил мешочек в полет, поддерживая его в воздухе, не давая снижаться или забирать в сторону. Когда тот оказался над головами первых конных лейденцев, колдун послал следом молнию. Мешочек взорвался, превратившись в расползающееся по сторонам серое облако. Впрочем, очень скоро оно стало невидимым – да только кочевникам до него не было дела. Они с азартом рубили мечущихся под копытами коней людей, загоняли лошадей в переулки и спрыгивали с седел на крыши дымящихся домов.

Когда облако стало невидимым, лейденцы один за другим начали чихать. Раз, другой, третий… Вместо того, чтобы убивать, кочевники стали бросать мечи и хвататься ладонями за лица, покрытые соплями и слезами. Оказавшиеся поблизости, но не зарубленные горожане тоже чихали, теряли ориентировку и тыкались лбами в бока коней. Даже лошадей волшебство не обошло стороной – они мучительно хрипели, трясли головами и роняли на землю пену. Постепенно кони сбросили седоков и стали носиться по тесным улицам, сталкиваясь, растаптывая валяющиеся внизу беспомощные тела, сбивая друг друга и тех людей, которые ухитрились устоять на ногах. Наступление кочевников захлебнулось. Те, кто не успел попасть под действие волшебного облака, увидев, что сталось с их товарищами, в спешке поворачивали лошадей и гнали их прочь. Несколько сотен кочевников осталось на улицах – раздавленными, расплющенными, с переломанными костями или же просто неспособными соображать и двигаться из-за непрерывного чихания. Все вокруг было перемазано кровью и пенистой лошадиной слюной.