Похитители тьмы - [31]

— А позвольте узнать… — начала девушка.

Симон посмотрел на Пола, взглядом прося его отвлечь Синди.

— …у КК и Майкла серьезный роман или так — увлечение?

— М-м-м… — Буш на несколько секунд потерял дар речи, поскольку даже Майкл и КК не знали, как дальше будут развиваться их отношения. — Ну, я думаю, пока можно сказать, что они встречались целый месяц.

— Это хорошо, — тряхнула головой Синди. — Ей нужен кто-нибудь.

— Не знаю, как вы двое, — сказал Буш, — а я умираю от голода.

— Ты всегда умираешь от голода, — отозвался священник.

В салоне лимузина воцарилась тишина: Симон читал перевод письма, а Буш и девушка разглядывали в окно Стамбул.

— Могу я узнать, как моя сестра оказалась в тюрьме? — спросила вдруг Синди.

Беллатори оторвался от чтения.

— Я думаю, вам лучше спросить сестру.

— Это как-то связано с вашим письмом? — Синди указала на бумаги в руках Симона.

— Нет, тут возникла некая путаница, — ответил тот, молча прося прощения за свою ложь. — Кэтрин вам наверняка все расскажет, когда вернется.

Синди стреляла глазами то в Симона, то в Буша. Чувствовалось, что она не поверила объяснениям.

— КК не хотела, чтобы я прилетала сюда.

— Почему же вы прилетели? — с невинным видом спросил Пол.

— Потому что она только что бежала из тюрьмы. Что бы вы сделали на моем месте?

Буш понимающе кивнул.

— Когда моя идеальная сестра оказывается в тюрьме, у меня возникает не только страх за нее, но еще и некоторые вопросы.

Буш вдруг почувствовал себя неловко: он понял, что Синди не очень хорошо знает Кэтрин.

— Так вы мне тоже ничего не скажете, да?

— Я думаю, что не вправе это делать. Вы должны обсудить это с вашей сестрой. Я уверен, она вам все объяснит, когда вернется.

Синди кивнула, ее лицо посерьезнело. Она вытащила телефон и набрала номер.

— Привет, Лара. Это Синди. Мне нужно, чтобы ты закруглилась с моими делами и непременно достала цифры по сделке с «Плайнт», прежде чем мы начнем работу в понедельник в «Эс-Кью-Эс». И еще — найди мне какой-нибудь хороший отель в Стамбуле. А пока ты этим занимаешься… — Синди погрузилась в разговор, забыв обо всем.

Воспользовавшись тем, что девушка отвлеклась, Симон принялся читать переведенное письмо. Делал он это неторопливо, обдумывая каждое слово, но к концу запутался, а потому перечитал еще раз — медленнее.

Патриарху Макарию I

Архиепископу Макарию Соколовичу

Мака,

Пишу тебе это письмо, пребывая в опасении, что не до живу до зимы. Многое изменилось с тех пор, как к власти пришел султан Мурад III. На него оказывает сильное влияние мать, у которой большой вес во дворце, к тому же она проявляет слишком ревностный интерес к моим делам. Мои ближайшие друзья, доверенные лица и союзники погибли при таинственных обстоятельствах, и если Аллах пожелает забрать мою старую жизнь, то я встречу смерть в ожидании рая по ту сторону.

На восьмом десятке я часто погружаюсь в воспоминания. Скучаю по нашему дому, нашему детству, времени, когда заботы наши были невелики, а скорби немногочисленны. Все чаще ловлю себя на том, что думаю о густых зеленых лесах, где мы играли, не ведая о человеческих пороках, о корысти, зле и страхе, который обитает в таком большом числе сердец.

Кто мог тогда знать о нашей судьбе и о том влиянии, которое мы будем оказывать на этот беспокойный мир? Наши родители привили нам ценности и нравственные нормы, которых мы оба придерживались на протяжении всей жизни. Как и сыновья Авраама, мы несем на своих плечах ответственность перед нашими верованиями и верованиями всего мира. А для таких людей, как мы, ответственность не заканчивается, когда мы покидаем нашу телесную оболочку.

Меня пугает карта, которую я показывал во время твоего предыдущего визита (моего покойного друга Пири Рейса), — пугает то, куда она ведет. Я хотел было переслать ее тебе в прошлом месяце в надежде, что ты сохранишь ее в целости, как я хранил ее на протяжении более чем двадцати лет, но больше не доверяю своему персоналу. И поскольку у меня не поднимается рука предать ее огню, потому что в один прекрасный день ее смысл может стать понятен людям поумнее нас, я спрятал ее за нашим с тобой отцом. Он был мудрецом, пророком, предвидевшим будущее, чьи сыновья достигли величия в глазах нашего общего Господа.

И хотя наши верования пошли разными путями, мы остаемся связаны одними узами, как сыновья Авраама.

Прощаюсь с тобой, брат мой, и жду нашей встречи в вечности. Но прошу тебя, не торопи это путешествие.

Мир тебе, брат мой,

Твой Бойко[20].

Симон полагал, что письмо будет конкретнее в том, что касается места хранения карты, а не таким загадочным, но, перечитав текст три раза, он смирился с тем, что за неимением лучшего придется разбираться с тем, что есть.

И если письмо разочаровало его, то, наверное, подумал он, еще сильнее разочаровало оно Веню и его людей. От одного анонимного источника Беллатори стало известно, что тот приобрел это письмо двумя неделями ранее на черном рынке.

Симон не сомневался, что Веню не смог определить местонахождение карты по этому письму, потому что, вычисли он это, то уже мчался бы на Восток, а не сидел в своем офисе в Амстердаме.

Священник знал, что последняя, отчаянная надежда Филиппа Веню состояла в том, чтобы узнать, на какое место указывает карта, и — что касается этого мира — оно было последним местом, куда позволено будет войти такому человеку.