Похитители - [9]

— Отчего же… Недели две тому назад. Я как раз переехал в Царицын, там у меня знакомый врач. Мы провели сеанс медиосна, и через пару часов я уже работал за роялем.

«Чушь!» — мысленно сформулировал я. — «Медиосон еще никому и никогда не помогал…» Скосив взгляд в сторону скорпионов, я обнаружил, что они явно заинтересовались нашей беседой. Привстав на своих многочисленных ножках, они глазели в нашу сторону и что-то явно про себя прикидывали. Я удивленно шевельнул бровью. «Нет, братцы-отравители, так мы не договаривались!..» На всякий пожарный я окинул внимательным взором диван, на котором мы сидели, и пушистый ковер на полу. Ни один из насекомых-диверсантов в поле зрения мое не угодил.

— Значит, я так понимаю: теперь у вас все в порядке?

— В полном! Играю лучше прежнего. И даже затрудняюсь предположить, что же все-таки произошло в тот раз.

— Скажите… А может, вы кому-то крепко насолили? — я с надеждой прищурился. — Ну, вы понимаете меня — какие-нибудь конкуренты, завистники? Или брат вашей невесты публично поклялся отомстить вам за поруганную честь сестры…

— Что? — от изумления он даже подпрыгнул на диване. — Брат моей невесты? О ком это вы?

— Вот и мне бы хотелось это выяснить. В конце концов вам могли чего-нибудь подсыпать в питье.

— Какое питье?

— Ну, например, виски. Двойное и с содовой. Или коктейль…

Он неожиданно хрюкнул и залился щебечущим смехом. Версия моя не прошла, это было ясно. Я глядел на него с нескрываемой досадой, и отчего-то мне казалось, что я снова слышу звучание фанфар. Скорпионы на кактусах обеспокоенно зашевелились и неуверенно двинулись к нам. Скрежет фанфар был ими воспринят, как вызов. Отсмеявшись, композитор ткнул в меня пухлым пальцем.

— А вы, я вижу, любите детективы! — он улыбался. — И не пытайтесь отпираться!

— Что ж, люблю, — честно подтвердил я.

— Правильно, — он радостно закивал. — Иначе ни за что не стали бы говорить об отравителях и конкурентах. Очнитесь, молодой человек! На дворе двадцать первый век, не за горами двадцать второй. Какие в наше время завистники?

— Но что-то ведь с вами стряслось! — упрямо пробурчал я.

Композитор озадаченно заморгал. Зажмурившись, вдруг выбросил вперед руки и с немыслимой скоростью пробежался пальцами по невидимым клавишам. Я невольно залюбовался. Это показалось мне интереснее его симфоний. Вихрь точных беззвучных ударов… Успокоенно распахнув глаза, он виновато улыбнулся.

— Извините. После того случая иной раз накатывает. Кажется, что вот-вот все повторится.

— Понимаю, — я, нахмурившись, уставился на распахнутую дверь репликационной кабины. Мысль не успевала за подсознанием, мчась по темному извилистому тоннелю интуиции. Кажется, ожил мой внутренний голос. Я не был еще уверен, — свет маячил далеко впереди. Бутылка, яйцо, горсть скорлупы…

— Скажите, вы всегда пользуетесь репликаторами?

— То есть? — он даже удивился. — А чем еще прикажете пользоваться? Сегодня у меня Знойный, завтра Свердловск, Мадрид, Вашингтон… Не по железной же дороге мне кататься!

— Но есть еще флаеры.

— Благодарю покорно! Все эти взлеты, падения, посадки, может быть, подходят более юным дарованиям, но только не мне.

— Значит и в Знойный, и в Царицын вы перемещались одним и тем же способом? — я уже поднимался.

— Разумеется!

Склонившись над толстеньким композитором, я с чувством пожал ему руку.

— Кажется, вы действительно мне помогли!

Он проводил меня до кабины непонимающим взглядом. Прежде чем шагнуть в репликатор, я сердечно улыбнулся сочинителю симфоний.

— Помните, я сказал, что ваши фанфары — это нечто неописуемое? Так вот — знайте, я сказал вам правду!

— Спасибо, — он просиял. — Удивительно, что вам с вашей профессией это настолько понравилось…

— Не думайте о нас плохо! Сыщики тоже люди, — я проследил за маневрами скорпионов. — Кстати, не задерживайтесь здесь. Похоже, эти таракашки тоже питают к вам симпатию.

Репликация!..

Слово сияло и переливалось в моем мозгу всеми цветами радуги. Вот, что заставляет яйцо выскакивать из бутылки! Содержимое пропадает, остается скорлупа, блеклая оболочка…

Одно было непонятно. Неужели шеф догадывался обо всем с самого начала? Хорош же он гусь после этого! Да и я хорош! Конкуренты, химия, отравители… Да чтоб все это было, нужно лет этак на сто, а то и поболе вернуться в прошлое. Сегодняшний криминал в дефиците, и мы ревниво рвем его на части, не взирая на то, что в основном он глуп, безобиден и скучен. Кто-то за чем-то не уследил, где-то над кем-то подшутили — и шутка оказалась неудачной… Тем не менее это являлось нашим хлебом, и чья в том вина, что из-за отсутствия серьезных дел мы порядком поглупели и обленились? Ажахян был прав на все сто, утверждая, что мы любим детективы. А что нам еще любить? Это наш главный и по сути единственный способ накопления следственно-криминальных знаний — опыт, без которого никуда. Что тут еще можно сказать? Увы, и трижды увы…

Только что я расстрелял все до последнего патрона в какой-то безобидный пень. От волнения не попал ни разу. Вот что значит — нервишки! А спустя пару минут, я уже мчался в сторону диспетчерской, находясь в полной уверенности, что наконец-то ухватился за нить, ведущую к разгадке всех восьми обезличиваний. Полчаса назад с помощью всемогущего жетона я повторно вклинился в тайну личности, разузнав все последние новости наших пациентов. Выяснилась прелюбопытнейшая картинка. Так или иначе семеро из потерпевших покинули пределы Знойного, воспользовавшись городскими репликаторами. И семеро из восьмерых пребывали в добром здравии, вернув утерянные способности. Утерянные или украденные… В Знойном оставался лишь мой знакомый художник, терпеливо выводящий на ватмане каракули и радующийся своему новому жанру, как ребенок. Скатиться из традиционалистов в аляповатый авангард — то же для кого-то счастье. Так или иначе, но изостудии он не покидал и выезжать за пределы города, похоже, не собирался.