Похитители мудрости - [38]

— Вообше-то, да, — сказал капитан, заворачивая к подъезду управления, где служил Кириков.

* * *

— Сейчас поищем в картотеке, — обнадежил гостей Кириков, выслушав следователя прокуратуры и капитана Стрекалова. — Только, по-моему, пора уже к этому делу по-другому подойти. Данных у вас сейчас хватает, и проигрывать каждый раз все это в голове не стоит. Но сначала давайте окно откроем, — предложил он, щелкая шпингалетами. — Ко мне скоро должен Артамонов зайти, а мы тут наверняка накурим.

— Он каждый раз тебе докладывает, если собирается зайти? — с преувеличенной серьезностью спросил Друян. — Или ты для него определенные часы установил?

— Определенные, — улыбнулся Денис Николаевич, распахивая окно. — Только не я, а он установил. Каждое утро между десятью и одиннадцатью часами. Это у него называется обход рабочих мест. Так… — сел майор на свое привычное место. — Давайте вначале набросаем схему, а потом будем рыться в картотеке. Берите бумагу, я тоже этим займусь, — положил Кириков перед собою чистый лист. — Чтобы вы не подумали, что вас ерундой заставили заниматься. В центре рисуем кружок, — сказал он своим собеседникам, сидевшим друг против друга за приставным столиком. — Это у нас условно будет Шарфина. Вокруг нее рисуем еще четыре кружка, — продолжил Кириков. — Это ее близкие знакомые: домработница Злотова, профессор Головин, художник Камышин и… — вопросительно посмотрел майор на Друяна.

— Банкир Кряжин, — подсказал следователь.

— Пометьте их. Больше нам пока никто не известен, — с сожалением сказал Денис Николаевич.

— Приятно детство вспомнить, — невинным тоном обронил капитан Стрекалов, делая в кружочках надписи. — Только нам в детсадике цветные карандаши давали, а сейчас… — повертел он в пальцах шариковую ручку.

— Не только приятно, но иногда полезно, — с некоторой обидой заметил Денис Николаевич, заканчивая рисовать на своем листке кружочки. — Сейчас вы в этом убедитесь. Так, поехали дальше… Теперь расположим по еще большему кругу всех, кто нам вообще известен по этому делу. Гротов, Санеев… — начал перечислять майор.

— Убитых рисовать? — простодушно спросил Стрекалов. И тут же пояснил: — Сбитнева, Юткевича.

— Всех! — подтвердил майор. — Их уже нет, но знакомые-то остались.

Дальнейшие графические упражнения оперативников прервал приход подполковника Артамонова. Мягко прошагав по ковровой дорожке к столу, Павел Семенович поздоровался с сидящими, мельком заглянул в лежащие перед ним листки бумаги и, ничего там толком не поняв, спросил майора:

— По какому вопросу семинар?

— Устанавливаем всех лиц, знакомых с Шарфиной, заодно хотим определить, кто с кем из них связан, — ответил Денис Николаевич. — А схема для наглядности: чтобы н€ рыться каждый раз в памяти. Посмотрел, и все сразу ясно.

— Интересно-о, — протянул подполковник и, взяв листок со стола Кирикова, некоторое время изучающе рассматривал его.

— Вы уже всех вписали, — задал он общий вопрос, — или я вам помешал?

— Сизаря еще нет и Студента, — дорисовал на своей схеме два кружка капитан Стрекалов.

— О Сизаре я тоже забыл, — виновато качнул головой Кириков, — а Студент — это кто?

— Начинающий рэкетир, — нахмурился капитан. — Собирает дань на двух рынках с владельцев киосков. Зовет себя санитаром, — невольно усмехнулся он. — Я, говорит, как волк. Только тот в лесу порядок наводит, а я на рынке. Чтобы плесень по углам не заводилась. Фамилия — Шалимов. Зовут Илья Иванович. Учился в институте, потом бросил. Или выгнали, — выдал Григорий Петрович короткую справку. — Сколотил группу и занялся вымогательством. Только вот никак не удается его за руку ухватить, — мимоходом пожаловался он. — А вчера к нему зачем-то Сизарь в гости приезжал, — дополнил он свой рассказ.

— Тут у вас, друзья, знаете чего не хватает? — задумчиво спросил подполковник, кладя листок со схемой на место.

— Ума и интуиции, — шутливо предположил Денис Николаевич. — Этот недостаток мы сами ощущаем.

— Насчет ума не скажу, а вот интуиции — да, — сел Павел Семенович на небольшой диван, стоявший у стены. — Вы забыли об изречении: «Шерше ля фам!» У вас тут с десяток мужиков фигурируют, и все на монахов похожи. Что они не женаты, это дело ихнее, — махнул подполковник рукой. — А вот что они все импотенты — не верю! Кто-то из них должен быть связан с женщиной. Дальше… Сколько Злотовой лет? — спросил Артамонов у капитана.

— Двадцать четыре, по-моему, — неуверенно ответил Стрекалов. — Так она говорила. Да, точно: двадцать четыре.

— В этом возрасте женщины обычно уже детей имеют, — заметил Артамонов таким тоном, словно обвиняя присутствующих в том, что Злотова еще до сих пор не стала матерью. — И я никогда не поверю, что она сейчас увлекается только сказками. К тому же без пяти минут дипломированный философ. Не совсем же она дура и должна понимать, что жизнь дается один раз. Хоть этому-то ее на философском факультете, наверное, научили, — закончил свою тираду подполковник.

— Иными словами, вы полагаете, что у нее есть близкий мужчина, — утвердительно сказал Друян.

— Уверен в этом, — кивнул Артамонов. — Просто вы ее об этом не спрашивали. А сама она не считает нужным говорить. Или не хочет. И с Шарфиной не все ясно, — продолжил свои рассуждения Павел Семенович. — Почему это она вдруг решила подарить квартиру Камышину? И из морга прямо к нему пошла, хотя влиятельных знакомых в городе полно.