Похитители грёз - [26]

— Я произнесу там дополнительную коротенькую молитву.

Коротенькая молитва растянулась чуть дольше, чем ожидала Блу, и спустя несколько минут она спасалась от дыма бегством. В коридоре она обнаружила, что Джими уже распахнула двери мансарды, приготовив для окуривания прежние покои Нив. Было похоже на приглашение.

Бросив взгляд на коридор, она ступила на лестницу и поднялась. Воздух немедленно потеплел и начал вонять. Пространство все еще пронизывал отвратительный запах асафетида, одного из ингредиентов духов Нив, а летняя духота мансарды ничуть его не улучшала.

Оказавшись на самом верху лестницы, она засомневалась. Большинство вещей Нив были все еще наверху, но они были сложены и убраны в коробки, ожидая последующего выноса на застеленном матраце. Все маски и символы были сняты с наклонных незавершенных стен, а свечи аккуратно упакованы конусом вниз в пластиковый контейнер. Но зеркала Нив остались не потревоженными — два зеркала в человеческий рост, направленные друг на друга. А между ними, на полу, был помещен черный шар. Магический шар Нив для предсказаний.

Основание было отполировано воспоминанием о недавно бывшей там жидкости, даже несмотря на то, что Нив уже как почти месяц не жила в этой комнате. Блу не знала, кто мог еще пользоваться шаром. Она знала, что Мора, Персефона и Кайла в основном не одобряли ритуалы. Воплощение было технически простым: гадающий смотрел в зеркало или темный шар, заполненный жидкостью, вытянув свое сознание в пространство вне себя, и видел будущее или другое место в отражении.

На практике, как рассказывала Мора Блу, он был непредсказуем и опасен.

«Душа, — говорила она, — уязвима вне сознания».

В последний раз, когда Блу видела этот шар, Нив разглядывала в нем некое место, спрятанное на энергетической линии. Возможно, где-нибудь в Энергетическом пузыре.

И вот, в удушающей жаре мансарды Блу вздрогнула. Было легко забыть тот ужас, который сопровождал их поиск Энергетического пузыря. Но сияющий круг у основания магического шара все вернул в одну секунду.

«Кто же тебя использует?» — гадала Блу. И, разумеется, это была только первая половина вопроса.

Второй половиной было: «И что ты сейчас ищешь?»

Ронан Линч верил в небеса и в ад. Однажды он видел дьявола. Это было тихое позднее утро в Барнс, когда солнце сожгло туман, потом холод, а затем подпалило до тех пор, пока все не замерцало от жары. На этих защищенных полях никогда не бывало жарко, но в это утро воздух заставлял потеть. Ронан раньше никогда не видел, чтобы крупный рогатый скот задыхался. Все коровы напрягались и высовывали свои языки, вспененные из-за жары. Его мать послала Ронана отвести их в тень сарая.

Ронан направлялся к раскаленным металлическим воротам и, когда подошел, то мельком заметил своего отца, уже в сарае. В четырех ярдах от него стоял красный человек. Он был не по-настоящему красным, а обгоревше-оранжевым, словно огненный муравей. И он был не совсем человеком из-за рогов и копыт. Ронан помнил чуждое создание, насколько реальным оно было. Никакой костюм в мире не смог бы этого передать, ни один рисунок в комиксе. Они все забыли, что дьявол был животным. Глядя на красного человека, Ронан был поражен изяществом тела, количеством удивительных составных частей, двигающихся плавно, гармонично, в отличие от его собственных.

Найл Линч держал оружие в руке (у Линчей было множество оружия всех размеров), и как раз в тот момент, когда Ронан открыл ворота, его отец выстрелил этому нечто тринадцать раз в голову. Тряхнув рогами, невредимый дьявол блеснул своими гениталиями перед Найлом Линчем, прежде чем исчезнуть. Этот образ так и не покинул Ронана.

Поэтому Ронан превратился в противоположность евангелиста. Правда клокотала и росла внутри, и в нем было заложено, что не с кем этим поделиться. Никому не хотелось видеть ад, пока они бы пред ним не предстали. Никто не должен жить с дьяволом. Сколько проповедей, держащихся на вере, было разрушено после того, как вам больше они не требовались, чтобы верить.

Так вот, было воскресенье, а каждое воскресенье он отправлялся в церковь Святой Агнесс. Гэнси с ним не было — он принадлежал некой религии, которая требовала посещение церкви только на Рождество — но Ноа пошел с ним. Ноа не был католиком при жизни, но в последнее время решил обрести свою веру. Никто в церкви его не заметил, и, скорее всего, Бог его тоже не замечал, но Ронан, как человек, которого Господь игнорировал, не возражал против компании.

Сегодня Ронан мрачно ступил через огромные старые двери и зачерпнул немного святой воды из фонтана, пока члены хора, сощурив глаза, следили за ним. Он осмотрел скамьи в поисках Деклана. Дьявол приводил того в церковь каждое воскресенье, но именно Мэттью привел его на скамью рядом с Декланом.

Его старший брат сидел на последней скамье с закрытыми глазами, облокотившись затылком в дерево. Как всегда он оделся для церкви: рубашка с воротником, белая, словно невинность, узел на галстуке крепкий и освященный, брюки покорно отутюжены. Однако на этой неделе у Деклана были зомби-синяки под обоими глазами, ужасно красные, зашитые порезы на скуле и бесспорно сломанный нос.