Похититель вечности - [77]

— Не могу же я запомнить имена всех мужчин, женщин и детей, работающих на меня, так ведь, Холби? — жизнерадостно спросил Нат и добавил: — Человек с моим положением, то есть.

— И что с того? Учитывая, что я не ваш работник, правда? — спросил Джек, сохраняя вежливый тон, хотя слова его были дерзки. — Жалованье мне платит ваш отец. Он же дает деньги и вам, полагаю.

— Да, а кто, по–твоему, делает все, чтобы у него по–прежнему водились деньги в сундуках на ежемесячные расходы? — спросил Нат с широкой ухмылкой, поворачиваясь ко мне, — возможно, потому, что не желал вступать в перепалку с прислугой через секунду после приезда. Я не ведал, о чем эти двое говорили между собой в прошлом, но точно знал одно — и этот парень тоже: Джек не из тех, кто станет церемониться с Натом Пеписом.

— Так, — сказал он, изучая меня с головы до ног и слегка присвистывая, словно пытался понять, нравится ему то, что он видит или нет. — А ты, черт возьми, кто такой?

Его тон не был агрессивным, в отличие от слов, но я толком не знал, как следует к нему обращаться. Я никогда не разговаривал с его отцом или матерью — он первым из семейства моего работодателя заговорил со мной после моего прибытия в Клеткли. Я нерешительно посмотрел на Джека.

— Это Матье Заилль, — сказал Джек, придя мне на помощь. — Новый конюх.

— Матье как? — спросил Нат, с удивлением посмотрев на Джека. — Как ты сказал, его зовут?

— Заилль.

— Заилль? Боже праведный, это еще что за имя? Ты откуда, парень, с таким именем?

— Я из Парижа, сэр, — тихо ответил я, и лицо мое вспыхнуло от страха. — Я француз.

— Я знаю, где находится Париж, большое тебе спасибо, — раздраженно сказал Нат. — Веришь, нет, но в школе я немного изучал географию. И что же привело тебя сюда из Парижа, могу я спросить?

Я пожал плечами. В конце концов, это была длинная история.

— Я просто приехал, — начал я. — Я покинул…

Он отвернулся, потеряв ко мне интерес, и снова заговорил с Джеком, снимая кожаные перчатки для верховой езды и засовывая их в карман. Мне лишь предстояло узнать значение слова «риторический».

— Я полагаю, Дэвис сказал тебе, что на уикэнд ко мне приедут несколько друзей, — быстро сказал он, и Джек кивнул. — Погуляем на мой день рождения, город для этого — неподходящее место. Приедут семь человек, не раньше завтрашнего дня, так что у тебя есть немного времени подготовиться. Почисть–ка все здесь как следует, ясно? — добавил он, с отвращением оглядываясь по сторонам, хотя здесь было настолько чисто, насколько вообще может быть в конюшне. — Постарайся, чтобы все выглядело попристойнее. — А ты, парень, — сказал он, повернувшись ко мне, — вымой мою лошадь и поставь ее в стойло, понял? — Я кивнул и уже потянулся к поводьям, но лошадь отпрянула от меня в панике. — О, ради бога, — сказал он, подходя и свирепо хватая животное под уздцы. Было ясно, что она безумно его боится. — Вот как нужно держать лошадь, — сказал он. — Ты должен показать ей, кто здесь хозяин. И так со всеми.

Он улыбнулся, и я почувствовал, что он снова меня изучает, точно я какой–то крестьянин, что встретился ему на обочине дороги; мне стало неловко. Я уставился в землю и взял у него поводья.

— Полагаю, у вас найдется место для семи лишних лошадей? — спросил он у Джека, отходя от меня.

— Найдется, — пожал плечами Джек. — В третьем стойле достаточно места и еще парочку мы приспособим запросто.

— Ну… — начал Нат, ненадолго задумавшись. — Если им хватит места дышать, то и ладно. Мы будем охотиться, поэтому они должны быть в хорошем состоянии. Если потребуется, выведи на время часть отцовских. Они и так слишком хорошо живут. Едят получше некоторых крестьян, осмелюсь сказать.

Джек ничего не ответил, и я был уверен, что ничто на свете не заставило бы его пожертвовать комфортом одной из его любимых лошадей ради животных каких–то друзей Ната Пеписа.

— Вот и славно, — в итоге сказал Нат, коротко кивнул и снял с лошади маленькую седельную сумку. — Пойду–ка лучше в дом, поздороваюсь со стариками. Увидимся позже, надеюсь.

Он повернулся и насмешливо посмотрел на меня, покачал головой, презрительно пробормотав: «Париж», — и удалился. Я подошел к Джеку; мы смотрели ему вслед, пока он шагал к старому дому. Я заметил, как Джек угрожающе выдвинул вперед челюсть и смотрит Нату в спину с тем, что сильно походило на чистую ненависть.

Семеро друзей Ната прибыли на следующий день: мы с Джеком увидели их, когда они мчались по дорожке почти с такой же скоростью и столь же малой заботой о своих конях, как и Нат. Они практически загнали лошадей, чтобы поприветствовать своего друга, стоявшего в нескольких шагах позади нас. Направились они к нему с полной уверенностью, что кто–то — Джек или я — позаботится об их лошадях и не даст им развернуться и убежать на волю. Мы отвели всех животных в стойла и весь вечер мыли и чистили их — это было долгое и утомительное занятие. Гости примчались из самого Лондона, лошади вспотели и были голодны. Я раздал им сено, а Джек приготовил огромную лохань распаренного овса. Когда мы наконец собрались уходить домой, оба мы были совершенно измотаны.

— Как насчет того, чтоб наведаться на кухню и добыть себе чего–нибудь выпить? Мы славно поработали, — предложил Джек, когда мы заперли двери конюшни и быстро подергали их — чтоб наверняка. Не хватало еще, чтобы лошади сбежали посреди ночи.