Похититель детей - [39]

И ждал.

В сентябре его час пробил. У Максимилиана была свинка, и Флориан играл один. Он от души обрадовался, увидев Альфреда, когда тот пришел на пляж и подсел к нему в замок из песка. И снова то, что произошло потом, для Альфреда было до ужаса просто.

Квартиру в Гамбурге он нашел после убийства Флориана Хартвига, по объявлению в газете, и сразу же снял ее. Он оставил залог в размере трехмесячной платы, и дело было решено. Квартира находилась в городском районе Святого Георгия и по размеру, очертаниям и меблировке была почти идентична с его бывшей квартирой в берлинском районе Нойкелльн, где он жил до ноября 1986 года.

Через две недели он нашел работу на бензоколонке. Три раза в неделю он сидел с пяти часов вечера до двух ночи на кассе и получал деньги за бензин, дизельное топливо, бутерброды, колу, пиво и газеты. Он относился к работе серьезно, был внимателен и не допускал ошибок. Когда через девять часов снимали кассу, там было все точно, до последнего пфеннига, потому что он очень внимательно отсчитывал сдачу и разменивал мелочь. Подписи на кредитных карточках он всегда проверял долго и основательно, потому что предполагал, что его могут обмануть.

Кроме того, он постоянно держал в поле зрения заправочные колонки, старался запомнить водителей и марки машин, чтобы можно было дать точные показания в случае, если кто-то уедет, не расплатившись. Но такой возможности ему не представилось.

Кроме того, поскольку он допускал возможность ограбления, то всегда держал наготове газовый пистолет и, если бы пришлось, не раздумывая пустил бы его в дело. Это он знал точно. Это он уже доказал тогда, у канала.

А затем в четверг в обед на заправку на темно-коричневом «бенце» приехал Дитер Драхайм, что случалось крайне редко. Он зашел в магазин и направился прямо к Альфреду, который как раз раскладывал сигареты на полке.

— Мне очень жаль, господин Фишер, — сказал начальник и улыбнулся, что Альфреду уже потом, задним числом, показалось мерзостью и наглостью. — Мы бы с удовольствием предоставляли вам работу и дальше, но, к сожалению, не получается. Сейчас трудное время, и мы вынуждены сокращать персонал. Я привез с собой деньги, это ваш расчет.

Альфред стоял перед ним, как идиот. А это он ненавидел больше всего.

— За что? — спросил он. — Я в чем-то провинился?

— Нет-нет, совсем наоборот! — Драхайм все еще улыбался. — Это никак не связано лично с вами, просто у нас больше нет необходимости в сотрудниках. Нам нужно расстаться с одним из них, а вы здесь недавно, и выбор, к сожалению, пал на вас.

Драхайм протянул причитающиеся ему деньги через прилавок. Он даже заплатил за весь четверг, хотя прошло всего четыре часа смены.

Альфред не сказал ни слова. Он взял деньги и сунул их в карман брюк. Потом вышел из-за прилавка, не удостоив Драхайма даже взгляда, прошел через магазин и дал витрине с солнечными очками и полке с картами местности и дорожными атласами крепкого пинка, так что они с грохотом свалились на пол. И покинул магазин.

Драхайм не сделал ничего. Он не орал, не ругался, не бросился вслед за Альфредом. Однако мысленно поздравил себя с тем, что избавился от сотрудника, который реагировал таким образом.

Залог за квартплату проглотил почти все сбережения Альфреда, и ему срочно нужны были деньги. И хотя он презирал себя за это, но позвонил Грете.

Грета сняла трубку после второго звонка.

— Алло, дорогая, — сказал он, стараясь говорить бодрым тоном. — Это Альфред. Как дела?

— Хорошо. Спасибо. И не называй меня «дорогая». — Тон Греты был просто ледяным.

«Боже, — подумал Альфред, — веселенькое дело!» И спросил:

— А как дела у Джима? У Тома?

— Хорошо, — сказала она. — Еще вопросы есть? Ты же, наверное, звонишь через шесть лет полного молчания не для того, чтобы узнать, нет ли у Джима насморка?

— Я потерял работу, — пробормотал он.

Грета или не поняла ничего, или просто никак не отреагировала.

— Слушай, — сказала она. — Это очень кстати, что ты позвонил. Я уже не знала, что делать, где взять твой телефон или адрес. Я даже не знаю, где живет твоя мать…

Она судорожно вздохнула, и Альфред почувствовал, что она страшно боится: вдруг он бросит трубку.

— Я собираюсь выйти замуж, — тихо сказала она. — Ты до сих пор возражаешь против развода, или мы можем наконец договориться? Скажи, чего ты хочешь, и мы покончим с этим. О’кей?

У Альфреда все смешалось в голове. Предложение Греты было полной неожиданностью, и он даже смущенно закашлялся. Потом его обдало жаром — настолько потрясающей была мысль, которая в этот момент пришла ему в голову.

— Сто тысяч, — сказал он. — И ты получишь развод.

— Сто тысяч? — аж поперхнулась Грета.

— Сто тысяч. Отец из любви к тебе, конечно, с удовольствием заплатит эту сумму, и даже больше, из кассы по мелким денежным операциям. Если хочешь, мы очень быстро закончим это.

— Сто тысяч — это куча денег!

— Если очень хочется замуж и есть обеспеченные родители, как у тебя, то это просто мелочь. Пятьдесят тысяч сразу и пятьдесят потом, после решения суда о разводе.

— Мне нужно будет поговорить с родителями. Как тебе позвонить?

— У меня в Гамбурге есть абонентский почтовый ящик. Номер 10-23-56. Да не волнуйся, через два дня я тебе позвоню.