Похититель детей - [32]
Взгляд Питера сделался жестким. В глазах его — глазах хищника — не было ни ненависти, ни жалости. Копье вонзилось в сердце волка. Волк изогнулся, забился в судорогах и затих.
Долгое время Питер смотрел на волка. На глаза навернулись слезы. Слезинка покатилась по вспухшей, заплывшей синевой кровоподтека щеке, за ней — вторая, третья… Упав перед волком на колени, Питер зарыдал. Он плакал и по Голлу, и по самому себе — шестилетнему мальчишке, лишившемуся и матери, и друга, напуганному, всеми ненавидимому, бесприютному.
Чей-то крик неподалеку отвлек похитителя детей от невеселых мыслей.
Один из младших ребят — мальчишка — лежал на земле перед рукоходом. Над ним, смеясь, стояли двое мальчишек постарше — еще не подростки, просто мальчишки лет одиннадцати-двенадцати.
Поднявшись на ноги, мальчик принялся отчищать от грязи футболку на груди. Две полноватых круглолицых девочки лет семи-восьми с воинственно торчащими в стороны косичками подбежали к нему и встали рядом.
— А ну не троньте его, — сказала одна из них.
Выставив подбородок вперед, она уперла руки в бедра. Ее подруга сделала то же самое.
Ребята, собравшиеся на площадке, оставили игры и начали подтягиваться поближе.
— Хочешь, чтоб и тебе задницу надрали?
Старший мальчишка толкнул девочку так, что она упала на колени. Его дружок загоготал.
— А ну не толкайся! — закричал мальчик помладше, стиснув измазанные грязью кулаки. Лицо его было исполнено страха и ненависти.
Питер покачал головой. Он знал: скоро этот мальчишка станет таким же гнусным, как и эти двое — ведь гнусность имеет отвратительную манеру заражать окружающих.
— А то что будет?
— Мы первые сюда пришли! — запальчиво крикнула вторая девочка, помогая подруге подняться.
— А теперь пришли мы, — сказал старший мальчишка. — Поэтому валите отсюда, придурки, пока мы всем вам не надавали.
Никто из ребят не сдвинулся с места. Тогда старший мальчика шагнул вперед.
— Думаете, я тут шутки шучу? Я сказал…
Тут он увидел рядом с маленьким мальчиком Питера. На лице его мелькнуло замешательство. Он не понимал, откуда Питер мог появиться, и оглянулся на своего дружка, но тот выглядел так же растерянно.
Похититель детей откинул капюшон и поднял на старших мальчишек глаза — те самые золотистые глаза, что обратили в бегство взрослого волка. Он не проронил ни слова — просто стоял и смотрел.
Старшие мальчишки разом сдулись.
— Пошли, — сказал задира дружку. — Детские площадки — для лохов.
Оба двинулись прочь, опасливо оглядываясь на каждом шагу.
— Эй, мальчик, — сказала одна из девочек, — какие у тебя уши забавные!
Питер широко улыбнулся ей и пошевелил ушами. Ребятишки захохотали.
— Хочешь поиграть с нами? — спросил мальчишка, с которого все началось.
— Конечно, — ответил Питер. — Конечно, хочу, — в его глазах появился дьявольский блеск. — Но не сегодня. Сегодня я должен найти друга.
Глава седьмая
Секеу
Ник сидел на полу, крепко прижавшись спиной к стене. Болела голова — казалось, звон в ней не прекратится никогда. Потрогав вспухшую губу, он болезненно скривился. Теперь он был абсолютно уверен, что его никто не собирается есть — по крайней мере, этим утром. Прислонившись затылком к каменной кладке, он молча наблюдал, как странные ребята продолжают свои безумства.
Полуголые пацаны метались из угла в угол, толкались, орали, но во всем этом хаосе каким-то непостижимым образом ухитрились растопить очаг, зажечь факелы, и вскоре в воздухе запахло дымом и копотью. Ник попробовал сосчитать их, но в такой суматохе из этого ничего не вышло. На глаз здесь было человек двадцать, и Ник просто поражался тому, сколько же от них шума!
Мягкий утренний свет засиял на земляном полу, кое-где вымощенном камнем. Сквозь бреши в потолке виднелась редкая листва. Взгляд Ника блуждал по залу, немногим уступавшему в размерах баскетбольной площадке, раз за разом возвращаясь к телам, висевшим на стене в дальнем углу. В тумане они казались совершенно человеческими, но теперь, в свете дня, было ясно видно, что это всего лишь соломенные чучела. Зачем подвешивать соломенные чучела к потолочным балкам? Это так и осталось загадкой, но в данный момент заботило Ника в последнюю очередь.
Повсюду царил жуткий беспорядок: ряд клеток под покрывалами вдоль стены, груды скомканной одежды внутри и поверх старых бочек, обертки от шоколадных батончиков и жвачки, смятые сигаретные пачки и окурки среди соломы и пожухших листьев на полу, пятна старой, почерневшей жвачки, втоптанной в камень. В порядке содержалось только одно — оружие, блестевшее от смазки, развешанное аккуратными рядами вместе с различными кожаными доспехами, шлемами и щитами.
Внимание Ника привлек запах готовящейся еды — аромат орехов и корицы. Как ни удивительно, в желудке заурчало. Как организм может вспоминать о еде после всего случившегося? Этого Ник не понимал. Ребята принялись наполнять миски какой-то густой массой. Что это за… баланда? Правда, Ник точно не знал, что такое баланда и какова она на вид, но мог бы поспорить, что выглядит она именно так.
Ребята один за другим уселись на скамьи вдоль длинного деревянного стола и принялись за еду. Ник никак не мог поверить собственным глазам: обросшие дикари шумно втягивали в себя похлебку, чавкали, орали и хохотали, набивая полные рты; некоторые, отбросив в сторону большие деревянные ложки, ели руками. Все это время крохотные синие человечки вились в воздухе над их головами, охотясь за случайно оброненной ягодой или орехом.
