Леви тяжело выдохнул. Визит Тамары Мэддокс - последнее, чего ему не хватало на этой неделе. Он почти нашел место, где мог заснуть, не думая о ней и том поцелуе, который лишил его лучшего места работы. Ненавидеть Вирджинию Мэддокс было легко, что он и делал. Ненавидеть Тамару Мэддокс было сложнее, но он как-то справлялся. Но он никогда не думал, что ее мать продаст лошадей, чтобы наказать ее. Судя по тому, какой тихой и спокойной она была, он задался вопросом, не наказывала ли она ее еще сильнее.
- Мы можем прокатиться? - спросила Тамара. - Я хочу поговорить с тобой кое о чем. Если ты не занят. И я могу заплатить за одну лошадь. Я давно не каталась.
- Мой босс жмот, но мы не будем выставлять счет Мэддоксам за получасовую прогулку на лошади.
- Это «да»? - Улыбнулась она.
- Ладно. Да. Мне больше нечего делать. Могу и послушать пару минут твою подростковую херню.
Тамара схватила его за плечи и поцеловала в обе щеки.
- Ах, мой капитан. Я знала, что ты все еще любишь меня.
- Куда же я дел вилы?
Тамара проигнорировала его угрозу и вышла из стойла в поисках лошади. Она выбрала гнедую кобылку с белыми носочками по кличке Скарлетт. Леви не собирался ездить на своем любимом жеребце, Ретте, Тамара бы слишком много увидела в этом, поэтому он оседлал Эшли, единственного мерина в конюшне.
- Не утратила навык езды, - сказал Леви, когда они проехали мимо поленницы и направились по главной дороге. Все имение «Счастливые тропки» составляло три сотни акров лесов, полей и лошадиных троп.
- Думаю, езда верхом похожа на езду на велосипеде.
Он открылся для флирта, сделав комплимент ее осанке. Ничего. Ни слова. Не похоже на ее.
- Думаю, да.
- Тебе тут нравится? - спросила Тамара.
- Все хорошо. Я получаю пять долларов в час, преподавая верховую езду богатеньким девочкам, как ты, и не таким богатым, но которые хотят казаться богатыми. Десять долларов за частный урок. Когда не работаю, я могу ездить, где захочу. Я не в восторге от жизни на чердаке конюшни, но экономлю много денег, не снимая жилье. Еще один год и смогу купить собственное.
- Ты говорил, что дедушка платил тебе лучше?
- Намного лучше. Больше денег, меньше работы. Но мы знаем, чем все закончилось.
- Знаешь, ты так и не рассказывал, как нашел работу на нашей конюшне, - сказала Тамара.
- Тут не о чем рассказывать. Мама заболела, когда я был в выпускном классе. Затем я пошел в колледж. Я должен был работать, поэтому и нашел работу. Я чистил стойла в Черчилле. После смерти мамы…
- Как она умерла?
- Рак ротовой полости. Он убивал ее медленно, но, в конце концов, забрал ее. Твой дедушка заходил, когда она была еще в сознании. Никто не был удивлен его приходу, кроме меня. Но он пожал мне руку и сказал, что мама говорила, что у меня есть опыт работы с лошадьми, что еще больше удивило меня. Мама несколько лет работала на него. Я ответил, что так оно и есть, и он спросил, не заинтересован ли я в работе в его имении. Я согласился. Конец.
- Дедушка и твоя мама продолжали общаться?
- Думаю, да. Без обид, но твой дедушка не казался тем типом, которого будет заботить судьба уборщицы. До сих пор не понимаю, что заставило его прийти на похороны. Но я не жаловался. Работа была хорошей.
Тамара на это ничего не ответила.
- Так что же богатейшая девушка в штате хочет от беднейшего в штате конюха? - спросил Леви, пока они переходили по деревянному мосту, ведущему в густую часть леса.
- Я не богатейшая девушка в штате. Пока нет. Все в трастовом фонде, пока мне не исполнится двадцать один, или я не выйду замуж.
- Однажды тебе исполнится двадцать один.
- Не так уж и скоро. Мама продает «Красную нить». Она приняла одно предложение на этой неделе.
- Разве «Красная нить» - это не ваш основной доход?
- У нас много денег. И будет еще больше, если продадим винокурню. Но мы не должны ее продавать.
- Тогда скажи это своей матери. Я не могу помочь.
- Мы с ней больше не общаемся.
- Почему?
- Потому что я ненавижу ее, а она меня.
- Почему ты ее ненавидишь мне понятно, было бы странно, если бы кто-то ее любил. Но вот почему она тебя ненавидит?
- Она думает, что я виновна в смерти дедушки. Я позволила ему утонуть и не проверила его.
- Ты позволила ему утонуть?
- Я не позволила ему утонуть.
- Не расстраивайся из-за обвинений в убийстве. Она обвинила меня в изнасиловании.
- Изнасиловании кого?
- Тебя.
- Думаю, я бы запомнила, если бы ты насиловал меня.
- Я бы тоже запомнил.
- Нет, не запомнил. Ты был бы мертв.
- Скажи это своей матери.
- Однажды скажу. Маме за многое придется ответить.
- Ну, да, разве не всем нам придется?
Прежняя Тамара сказала бы «не мне». Прежняя Тамара сказала бы «говори за себя». Но это была не прежняя Тамара. Эта Тамара была старше, и она только кивнула, словно ей тоже придется отвечать.
Леви подъехал к ней вплотную, чтобы посмотреть в глаза.
- Посмотри на меня. Тамара, почему ты здесь? Ты хороша в расспросах, но сама не торопишься давать ответы.
- Я пытаюсь понять, что хочу сказать.
- Расскажи правду. Это не должно быть слишком трудно.
- Правду сложнее всего говорить.
Леви заметил кое-что, что прежде не видел. На шее Тамары на золотой цепочке висел маленький золотой крестик. Он протянул руку и прикоснулся к крестику. Тело Тамары напряглось от прикосновения, но она не отпрянула.
