Сегодня она не задавала ни единого вопроса, следуя за ним в конюшню. Он бросил тюк сена в стойло, вытащил карманный нож и разрезал веревку. Когда встал, в руках Тамары были вилы.
- Обещаю, я не превращу тебя в дуршлаг, - сказала она, натянув едва заметную улыбку.
- Тогда что собираешься делать с ними? - он кивнул на вилы.
- Помогать. - Она разворошила сено вилами и бросила большую охапку на голый пол стойла.
- Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Тамара Мэддокс будет трудиться без пистолета у виска.
- Поздравляю, - ответила она, снова вороша сено. - Ты прожил дольше, чем рассчитывал.
Он не помогал. Нет, это шоу было слишком интересным, чтобы вмешиваться. Он стоял у стойла и наблюдал за ней.
- Можешь принести еще один тюк? - спросила она. - Пожалуйста?
- Этого достаточно.
- Слишком тонко. У Кермита была подушка в два раза толще.
- Хозяйка Кермита была богатой девочкой, а не скрягой, как хозяин этого места.
- Бывший хозяин. Он больше здесь не работает.
Ногой Тамара разровняла сено на полу.
- Что же случилось с бедным Кермитом? Мисс Пигги все-таки добралась до него?
- Мама продала его. Она продала всех лошадей после смерти дедушки.
- Почему? Я не единственный человек в Кентукки, который может обслуживать конюшню. Она не смогла найти кого-то другого, чтобы заботиться о нем?
- Она сделала это, чтобы наказать меня.
- За что?
На мгновение Тамара посмотрела ему в глаза, затем вернулась к работе и разглаживала сено.
- А ты как думаешь? - спросила она.
Леви ощутил крохотный укол сочувствия. Он раздавил его каблуком.
Тем не менее, он оставил девушку в стойле, подошел к поленнице и вернулся с еще одним тюком сена.
- Спасибо, - ответила Тамара. Он смотрел, как она вытащила нож из ботинка. Не маленький карманный ножик. Зазубренный четырехдюймовый клинок, опасный маленький нож. Им она разрезала шнур, засунула в ботинок и продолжила рассыпать подстилку.
- С каких это пор ты начала носить с собой нож? - спросил Леви.
- После смерти дедушки. Может, однажды я заколю им маму до смерти.
Леви усмехнулся. - Тогда приятно знать, что с твоей матерью обращаются так же по-скотски. А я-то думал, что она только со мной так дерьмово обращалась.
- Не только с тобой.
- Это большой нож, детка. Ты можешь пораниться.
- Мир - опасное место, - ответила она.
- Тогда шевелись.
Она улыбнулась. - Ты всегда был хорош в остротах, Сэм Спейд, - сказала она.
- Да и ты не дурна, мисс Вилы.
Леви открыл дверь стойла и забрал вилы из ее рук. Он не подходил к ней так близко с того самого дня, и он ощутил тонкий аромат парфюма на ее коже, какая-то смесь детской присыпки и ванили. Она выглядела старше, чем в их последнюю встречу. Она выглядела хорошо. Симпатичная белая рубашка с синей отделкой, обнаженные руки, узкие джинсы и длинные кирпично-красные волосы, заплетенные в свободную косу, перекинутую через плечо. Вблизи она была еще красивее, будто именно так на нее и надо было смотреть, лицом к лицу, глаза в глаза. У нее был прямой нос и достаточно полные губы, чтобы натолкнуть на плохие мысли.
Когда ей было шестнадцать, она была слишком красива для ее блага.
Теперь она была слишком красива для его блага.
- Тамара, какого черта ты тут делаешь?
- Я искала тебя с тех пор, как мама уволила тебя.
- Как ты нашла меня?
- Это было непросто. Мама убила бы меня, если бы узнала, чем я занимаюсь. Каждую ночь, которую я проводила в доме подруги, я использовала ее телефон и обзванивала пару конюшен. Я знала, что ты работаешь с лошадьми, но звонила по каждому номеру из Желтых страниц и не смогла найти тебя. Мне было запрещено руководить самостоятельно «Красной нитью», но на прошлой неделе были проводы на пенсию дедушкиного секретаря, и я использовала этот повод, чтобы попасть в офис дедушки. Все осталось нетронутым. Я нашла старые платежные квитанции твоей матери и ее файл. В нем было немного, но там был номер телефона. Я набрала его, и кто-то по имени Глория ответил. Я сказала, что ты работал на нас и оставил кое-что, что я бы хотела вернуть. Она и сказала, где ты работаешь.
- Моя тетя Глория. Мамина сестра. Передам ей, чтобы в будущем держала рот на замке, если меня будут искать.
- Леви, мне нужно поговорить с тобой.
- И снова создать мне проблемы? Мне повезло, что твоя мать не вызвала копов за то, что я поцеловал ее драгоценную дочь. Благодаря тебе я получаю половину от того, что получал, работая на твоего дедушку. Хотя есть отличный чердак, на котором сплю. Хочешь взглянуть? - Он указал на чердак конюшни, где проводил большую часть ночей. Он больше не мог позволить себе снимать жилье, и он не собирался в тридцать лет переезжать к тете с дядей, хотя они и предлагали.
- Мне очень жаль.
- Жаль, что поцеловала меня?
- Жаль, что тебя уволили. Я не хотела этого.
- А вот теперь ты извиняешься, как взрослая. Ты изменилась, верно?
- Мне пришлось повзрослеть после смерти дедушки. Но еще до того… мне было стыдно за то, что у тебя были проблемы с мамой. Надеюсь, ты примешь мои извинения.
- Принимаю. А теперь можешь идти. Ты мне чертовски наскучила. Ты мне больше нравилась, когда была избалованной девчонкой.
- Ага, - ответила она. - Мне тоже.
