Похитить Похитонова! - [6]

– Может быть, она вообще социопатка, – понимающе закудахтала Маша, проводя по рельефу сочного мужского плеча.

Виктор сбросил руку и подошёл к двери.

– Кто-то подслушивает? – громко спросила многодетная мать, пряча торчащий лифчик.

*

Вернувшись домой, Вера с порога объявила, что раскрыла преступление века.

– Холмская включила Холмса, – бросил из комнаты брат.

За время отсутствия сестры он не вставал, не моргал, не дышал, не хлебал по-быстренькому холодный чай из стоящей рядом кружки – занимался очередным десантом слизней.

– Я нашла платье.

Дышит сердито, совсем рядом, аж джойстик вспотел. Лучше ей ответить.

– На распродаже.

Пусть поставит сама знак вопроса в конце. А лучше – пусть сама у себя спрашивает такую чушь. Лень, лень, лень, лень изображать интерес к девчачьим делам.

– На человеке. Я нашла своё потерянное платье на другом человеке!

– А, это.

Брат, не отрываясь от экрана, сделал глубокий фистинг креслу, на котором сидел, и достал несколько купюр. Протянул в пространство:

– На. Половина твоя.

Вера забрала всё.

– Как тебе в голову пришло сдавать мои вещи в аренду?

– Прочитал об этой фирме, предложил, получилось.

В семьях, где растёт двое детей, девчонки часто таскают друг у друга одежду, но от мальчиков такого обычно не ожидают, поэтому Вера спокойно оставляла комнату открытой, а когда что-нибудь пропадало, грешила на бездонный колодец бельевой корзины. За последний месяц она недосчиталась нескольких парадных нарядов и… множества стрингов! Их теперь не в стирке искать, а на сайтах для извращенцев, где торгуют ношеными трусами?

– Ты докатился до самого последнего, самого подлого, – шипела сестра. – Ты насквозь испорченный. Ты ради денег готов на любое предательство. Ты и меня продашь при удобном случае. Ты хоть понимаешь, как бы повернулась моя судьба, если бы не она, а я была в платье от Зака Позена?

ГЛАВА 3

Человек, заказавший картину, ждал в просторном ресторанном зале отеля со своим переводчиком (и по случайному совпадению мастером восточных единоборств). Официант не спешил появиться, загадочная женщина тоже.

– Что она там обещала? – скрипел зубами телохранитель. – Достанет любое произведение искусства в любой срок?

– Щас уходим, – отозвалось хранимое тело. – Покушаем только. В этой гостинице хорошо кормят.

– Жаль, что не нас.

Бизнесмен перестал мусолить рекламный проспект, найденный посередине стола, открыл его на первой странице и зачитал вслух лакомые строчки:

– «Культовый шеф-повар с Островов Зелёного Мыса снискал расположение гурманов благодаря уникальной линейке авторских стейков. Оценить их по достоинству Вы сможете в богатом интерьере, стилизованном под золотую клетку».

– В золотой, конечно, веселее сидеть взаперти, – разворчался наёмник. – Сначала нельзя было свалить отсюда потому, что ждали эту обманщицу, а теперь уж сделали заказ, и нас просто не выпустит вон тот мужик, разодетый под Николая Второго. Не-не, не с той стороны, правее, у вертячей двери, в таком нахальном мундире.

Бизнесмену передалось неуютное покалывание. Сверкающие стены, мгновение назад кричавшие о веселье, принялись нашёптывать совсем другое. Его волосатая рука потянулась к жировой складке на загривке, ногти впились в недавно зажившие красноватые бугорки и начали остервенело расчёсывать их. Содранная кожа и кровь забивались под ногти (зря маникюрша наводила марафет). Было больно, но хотелось ещё. Хотелось глубже. Хотелось насквозь. Затылок накалился докрасна. Движения стали нечеловечески быстрыми, механическими.

В самый разгар сладкой муки на стол упала тень дамы с большой угловатой сумкой.

– Anna, Clear Gallery, – протянула она худощавую руку.

– Так себе бабёнка, – шепнул телохранитель.

Улыбку Анны перечеркнула досада.

Покупателю тоже не понравилась реплика переводчика. На кой лишний раз напоминать, что отсидел задницу по вине рябой оглобли?

– Горячее, салатик, – знакомил с блюдами воскресший официант. – Что-то ещё, для вашей девушки?

Вместо ответа он получил матерок из уст дорого клиента и испарился до того, как Анна успела открыть рот.

– I brought a painting you were interested in, – ровным голосом сообщила она, решив отбросить эмоции и сосредоточиться на цели встречи. – It’s here, in my briefcase.

Два взгляда скользнули по чемоданчику с той же смесью разочарования и настороженности, какой они встретили его владелицу. Не верилось, что эти серые створки сейчас откроются и явят взору нечто достойное внимания.

Действительно – не открылись. Галеристка отказалась доставать картину в опасной для неё обстановке. В любой момент может брызнуть соус, капнуть вино, да и не собирается ли заказчик хватать шедевр жирными пальцами?! Лучше подняться в номер, а перед этим обсудить…

– В нумера зазывает, – ввернул бизнесмен словечко из сериала о проститутках девятнадцатого века, который посмотрел недавно в целях повышения образованности.

Анна глядела на сидящих по ту сторону стола, как на страну, с которой нет ничего общего, кроме общих границ. Между ними может быть только война, никакой торговли. Жаль. Столько сил ушло на этот проект, столько законов нарушено, столько интриг сплетено, чтобы заполучить произведение мастера – и вот сделка рушится из-за каких-то мелких разногласий.