Похитить Похитонова! - [8]
Арина покопалась в сумочке:
– I will show you mine.
Оказалось, облако золотых волос неслучайно загорелось над толпой китайских туристов. И не провидение велело ей явиться двум грубиянам наградой за долгое ожидание. И не в ответ на мольбы Анны материализовались её цепкие ногти на плечах утопающей. Она пришла, чтобы сделать интересное предложение владелице галереи.
– Take a look.
Иностранка ощутила укол досады под левым ребром. Тело прежде, чем мозг, вспомнило все прежние разочарования – всех людей, которые подходили с беспечными улыбками и игривыми бокалами, но начинали разговор лишь затем, чтобы закончить его просьбой. Она стремилась быть, что называется, нужным человеком, однако ненавидела сопряжённую с этой ролью канитель.
Ненавидела высказывать одобрение художникам, которых не собиралась выставлять.
Ненавидела выставлять художников, которых надо было самой продавать.
Ненавидела продавать художников, которые потом сведут контакты с ней на нет и при встрече где-нибудь на биеннале даже не поздороваются.
Она вздохнула тяжко, как мельник, который взваливает на спину мешок с мукой. На родине у неё хотя бы есть осёл-волонтёр для чёрной работы, а в Россиюшке приходится самостоятельно налегать на упорные жернова и собственноручно обеспечивать вращение бессмысленного круга.
– Yesterday you haven’t mentioned you’re an artist, – сказала Анна, надевая очки.
– I am a model.
На всех фотографиях было только её голое тело и больше ничего.
Щёки Анны полыхнули, рука потянулась снять очки. Это формат явно какой-то другой галереи, стоит поискать, кому подойдёт такое. Да-да, наверняка найдутся желающие, просто надо заранее узнавать специфику, чтобы больше не попадать впросак. Ужасно жаль, что Арина потратила полдня впустую, ведь можно было просто словами описать ещё накануне…
– Да как же это передашь словами-то?
Она снова говорит по-русски, хотя бизнесмен с телохранителем ушли. Неужели действительно раскусила? Даже если так, то ведь нет ничего плохого в том, чтобы знать язык и скрывать это.
– I don’t understand you, – отгородилась улыбкой галеристка.
– I’m pretty sure you do, – ударила модель тараном другой улыбки.
Анна внимательно посмотрела ей в глаза. Происходило нечто на втором уровне. Всё время. Начиная с момента их встречи внизу.
Послышался скрежет нарощенных ногтей по пластику.
?
Да нет же, чемоданчик в безопасности, однако снова возникло чувство, что Арина считает себя настоящей его хозяйкой. Чувство усилилось и распространилось шире. Она хозяйка всей ситуации.
Какой ситуации? Ничего же не происходит.
– Происходит, – сказали огромные чёрные зрачки.
– I want you, – добавили губы, – to exhibit that.
Арина заставила Анну повторно пересмотреть фотографии. Теперь медленно. Внимательно.
Она скользила лакированным кончиком ногтя вдоль каждого изгиба своего тела, запечатлённого на фоне бетонной стены, и объясняла, что грудь вот в таком ракурсе цитирует купол Тадж-Махала, а здесь очертания причёски и плечей отсылают к музею Гуггенхайма в Бильбао.
Галеристка диву давалась, насколько легко она предлагала себя. Тон голоса – деловитый, движение руки – как у профессионального экскурсовода, обводящего привычным жестом набивший оскомину пейзаж.
Если бы кто-нибудь в эту минуту наблюдал со стороны, сказал бы однозначно, что идут переговоры насчёт выставки. Анна же на сто процентов была уверена: проститутка ей демонстрирует свой товар. Почему столь странным образом? Чтобы иметь возможность отступить в любой момент. Бедняжка, наверное, часто получала отказы, может даже за решётку попадала, вот и придумала обходной путь.
Арина кожей чувствовала вырастающую стену. Иностранка смотрела мимо фотографий и была погружена в отвлечённые размышления. Странно, разве не хватаются такие, как она, за феминистское творчество? Разве не борются за право женского естества вольготно дышать хотя бы на стенах музеев, в то время как на улицах оно всё чаще закрывается паранджой, а на экранах – цензурой?
Анна отбросила сомнения и решила ответить, что если даже в России с её извращёнными представлениями об искусстве снимки голого тела на сером фоне не могут считаться материалом, пригодным для экспонирования, то с чего бы швырять эти обглоданные кости Европе. Собралась ткнуть Арину носом в её завышенную самооценку. Ведь как надо любить своё тело, чтобы составлять картины из него одного, не добавляя ни единого аксессуара, цвета, тени, спецэффекта?!
Вместо этого она потянулась дрожащими пальцами, чтобы дотронуться до персиковой кожи Арины.
Хлопнула дверь. Иностранка осталась одна. Наедине с запахом чужих духов и остатками чужого пиршества – в непостижимом мире, ускользающем от её понимания снова и снова.
Ну почему, почему, если ты даёшь хоть немного тепла, все сразу видят в тебе сексуальный объект?
Нельзя проявлять интерес?
Нельзя улыбаться?
Нельзя смотреть в глаза?
Даже женщинам? Стоп, красный свет.
Куда теперь? Какие-то же были планы на день, нужно только заглянуть в напоминалки… Ещё бы вспомнить, где эти напоминалки! Ох!
ГЛАВА 4
Следующий день после ограбления официально числился выходным, но деловой город и дачный пригород бросались на эту красную тряпку с лопатой, пылесосом или списком клиентов, которых можно обрадовать в раннюю рань рекламным звонком.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Роман «Год, год, год…» (в оригинале «Где ты был, человек божий?») был выпущен «Молодой гвардией» и получил много добрых отзывов читателей и прессы. В центре романа — образ врача, сорок лет проработавшего в маленькой сельской больнице, человека редкой душевной красоты, целиком отдавшего свою жизнь людям.
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить. Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться. Рассказанная с двух точек зрения — сына и матери — история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека. Роман — финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер. На русском языке публикуется впервые.