Похищенный - [89]

— Ну?

— Ничего не нашли. Никаких следов Тедди. Никто ничего не знает, все как воды в рот набрали. Всех информаторов запустили — ничего. Луи Любовник к телефону не подходит. Думаю, боится. Вполне может уйти в кусты.

Итак, ничего утешительного Тейлор не сообщил.

— Мать вашу, что мне прикажете делать?

— Делайте то же, что собирались делать два дня назад, как будто ничего не произошло.

— Послушайте, этот человек не крал ребенка, когда это до вас дойдет? Вы своими ушами слышали, что за пижаму было заплачено пятьдесят тысяч.

— Я все знаю. А кто будет свидетельствовать под присягой? Я? Вы? Мы с вами можем говорить только с чужих слов, это не свидетельские показания.

— Да не может же быть… — Том почти рыдал, но Тейлору уже ни до чего не было дела, настолько он был измучен. Ему оставалось проверить целый корабль, а сил уже не оставалось.

— Слушайте, вы, я два дня не спал, рылся во всяком дерьме тут, на кораблях, и — ни хрена. Я понимаю, что ваш Чарльз, наверное, ничего не сделал, но я ему ничем не могу помочь, у меня в руках нет ничего. Мальчика здесь тоже нет. Ну что вам еще?

— Я подам апелляцию… — Голос Тома дрожал, но и Тейлор чувствовал себя не лучше.

— На каком основании? — устало спросил Тейлор. Его люди в эту минуту уже всходили на борт немецкого судна, но надежды практически не было. Все уже понимали, что мальчика им не найти. Или его спрятали так надежно, что никому до него не добраться, или он уже похоронен. — Как хотите, приговор не пересмотрят, — добавил Тейлор, не дождавшись ответа Тома.

— Не знаю… Дайте только время… Вы можете придумать хоть какой-нибудь предлог для нового перерыва?

— Абсолютно никакого. И если Луи не появится с минуты на минуту, судья вместо него сцапает нас с вами.

— Это я понимаю.

— Когда обыск кончится, я пришлю вам в суд кого-нибудь из моих ребят с запиской. Только ни на что не рассчитывайте.

Том уже ни на что и не рассчитывал, и ему страшно было подумать, как он скажет Чарльзу, что Луи Любовник смылся.

Но все-таки пришлось сказать. Чарльз завопил:

— Что он сделал?

— Смылся, — громким шепотом проговорил Том, и в эту минуту они вошли в зал суда.

— Ах сукин сын. Как эти свиньи упустили его?

— Потише, Чарльз!

Судья ударил молотком по столу.

— Ему есть что терять, Чарльз. Он вполне мог попасть в тюрьму как соучастник. Я согласен, он некрасиво поступил, но его можно понять.

— Ну да, а я из-за него сяду на электрический стул.

Том был мрачен как туча.

— Я этого не допущу, — прошептал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, но сам он не верил себе.

Подозрительно глянув на него, судья велел ему и Уильяму Палмеру приблизиться к нему.

— Что с вашим новым свидетелем, господин защитник? Он явился?

— Нет, сэр, не явился, — мрачно ответил Том Армур. — ФБР продолжает срочное расследование по его показаниям. Их люди уже два дня на ногах, но до сих пор ничего нет.

Прокурор был доволен прямотой своего оппонента.

— Где же он? — спросил судья, буравя Тома недовольным взглядом.

— Скрылся, ваша честь. По-моему, затаился и выжидает.

— Неприятно сознавать, что вы впустую потратили два дня, задержали работу суда. Налогоплательщики понесли ущерб, мистер Армур, — произнес судья, медленно приходя в ярость.

— Нужно было проверять, сэр. Я даже хотел просить еще один перерыв…

— И не рассчитывайте, господин защитник. — Судья перевел взгляд на Палмера, после чего отпустил обоих. Вернувшись на свое место, Палмер самодовольно взглянул на Малкольма, который сидел рядом с Мариэллой, как всегда, прямой как палка. Он никогда не заговаривал с ней в зале. Судья стукнул по столу молотком и предложил выступить Палмеру.

Том Армур не мог прийти в себя. Доказательство невиновности Чарльза было почти у него в руках, и вдруг оно испарилось. На глаза Чарльза наворачивались слезы, а Беа Риттер в ужасе гадала, в чем же дело, но спросить было некого.

Аргументы Билла Палмера легко можно было предугадать. Он обстоятельно перечислил все отвратительные подробности, упомянутые в ходе судебного следствия, еще раз рассказал о всех его нелепых поступках, глупостях, угрозах, пьяных выходках. Он припомнил буйство Чарльза в парижском баре, когда ему было всего девятнадцать лет, припомнил побои, нанесенные Мариэлле. Палмер утверждал, что все эти случаи доказывают, будто Чарльз подвержен припадкам бешенства, будто он склонен к насилию и именно эти качества в конце концов привели его к похищению, а затем к убийству маленького Тедди. Уже в пятнадцать лет кровожадность привела его на фронт, затем он спутался с коммунистами, под их влиянием оказался в Испании. В этот же ряд вставали угрозы, произнесенные в Центральном парке и приведенные в исполнение тридцать шесть часов спустя. Неоспоримым доказательством того, что похищение совершено им, служит красная пижама Тедди, найденная в его доме. Итак, доказано, что этот человек является похитителем ребенка, громогласно объявил прокурор, и скорее всего он является и убийцей несчастного мальчика. Произнеся эту эффектную фразу, он сделал паузу и взглянул в сторону присяжных, затем посмотрел на публику и неожиданно заметил какое-то волнение. Не выдержав нервного напряжения, Мариэлла Паттерсон потеряла сознание.