Похищенный - [60]

Когда все присяжные расселись по своим местам, судья Моррисон предоставил слово прокурору.

— Здравствуйте. Меня зовут Уильям Палмер, я представляю обвинение от имени правительства Соединенных Штатов и американского народа. В этом деле я представляю вас, и в борьбе против обвиняемого, — прокурор указал рукой на Чарльза, — мне понадобится ваша помощь. Мы полагаем, что этот человек похитил четырехлетнего Тедди Паттерсона за двенадцать дней до Рождества. — То обстоятельство, что преступление было совершено незадолго до Рождества, ничего не меняло по существу, но родителям Тедди от этого действительно было еще тяжелее. — Если кто-то из вас знаком с этим человеком, или со мной, или с защитником обвиняемого мистером Армуром, или с кем-либо из наших близких, вы должны заявить об этом, поскольку в этом случае вы не сможете быть беспристрастны. Сделайте заявление, когда судья назовет ваше имя и род занятий. Причина вашего отвода будет признана уважительной.

Он неожиданно сел, и слово взял Том Армур, который тоже представился, и Мариэлла заметила, что на присяжных он произвел намного более благоприятное впечатление, чем прокурор. Он говорил с ними не свысока, как государственный обвинитель, и голос у него был не такой скрипучий. Он разъяснил, что мистер Делони попал на скамью подсудимых в силу трагического стечения обстоятельств, так как в руках суда имеются два предмета, которые имеют отношение как к его подзащитному, так и к делу о похищении, но нет прямых доказательств, что именно его подзащитный совершил похищение и вообще как-либо участвовал в преступлении. Мариэлла заметила, что во время его речи некоторые члены коллегии присяжных согласно кивали головой. Затем Том Армур сел и поблагодарил присяжных за содействие с такой искренней улыбкой, что две девушки в коллегии захихикали, а судья глянул в их сторону, грозно сдвинул брови и хрипло сказал:

— Уважаемые леди, позвольте напомнить вам, что мы здесь не развлекаемся. Сейчас, — он исподлобья оглядел всех присяжных, — нет ли у кого-либо проблем медицинского характера, которые сделали бы длительную изоляцию невозможной?

Старая негритянка подняла руку. Моррисон улыбнулся и спросил:

— Да? Ваше имя, мисс?

— Руби Фримен.

— Слушаю вас.

— У меня больные ноги. Страшный артрит. Все время болят. — Она печально посмотрела на судью. Он с участием кивнул:

— Я понимаю вас.

— Иногда я не могу пошевелиться. Моя дочь… заботится обо мне. А я сижу с ее маленькими детьми, когда она на работе. — На глазах старухи показались слезы. — Если я не приду домой… Она не сможет пойти на работу. Ее мужа убило на фабрике…

Истории людских несчастий, как правило, могут продолжаться бесконечно.

— Суду все ясно. Ваша дочь могла бы попросить кого-нибудь временно посидеть с ее малышами. Но как вы думаете, ваша болезнь не помешает вам исполнить ваш долг?

— Боюсь, что помешает, ваша честь. Если у вас нет артрита, вы не знаете, что это такое. Мне восемьдесят два года, боли меня мучают двадцать лет, и я уже чуть жива.

— Поверьте, мне очень жаль. У вас, безусловно, уважительная причина. Спасибо за то, что вы пришли сюда, — вежливо сказал судья. Больше никто руки не поднял. Когда судья собрался продолжать, его перебила первая женщина, та, что так заметно нервничала. Она просила ее извинить, так как у нее желчные камни, она с трудом понимает по-английски, муж ее болен и нуждается в постоянном уходе. Они с мужем граждане США, но немцы по происхождению. Судья Моррисон не дал ей продолжать и также признал ее причины уважительными. Китаянка с длинными косами вообще не понимала по-английски, и ее также освободили от участия в процессе. Две девушки снова захихикали в ходе этих объяснений, и судья вторично сделал им внушение. Затем встал Уильям Палмер и приступил к опросу присяжных, за ним — Том Армур, и кандидатуры стали отпадать одна за другой.

Оба мужчины средних лет оказались бизнесменами, и их оставили в коллегии. Оба были женаты и оба имели внуков приблизительно одних лет с Тедди. Одноногий сказал, что ему сорок два, что ногу он потерял на фронте во время мировой войны и сейчас работает страховым агентом в компании по страхованию путешественников. Молодой чернокожий днем работал на почте, а по вечерам играл на тромбоне в «Смоллс Парадайз», и жениться ему было некогда. При этих словах все рассмеялись. Девушек из коллегии вывели, так как судья сказал, что они не в состоянии серьезно относиться к своим обязанностям. Им обеим исполнился двадцать один год, обе были не замужем. Судебный процесс представлялся им игрой, так что факт их изгнания должен был послужить примером для остальных. Женщина средних лет, которая все время таращила глаза на Малкольма и Мариэллу, работала секретаршей и также не была замужем. По ее лицу невозможно было отгадать, сочувствует ли она Чарльзу. Она постоянно смотрела на Паттерсонов, так что один раз судья был вынужден напомнить ей, что присяжным следует быть предельно внимательными. В конце концов защитник дал ей отвод, и двум мужчинам вслед за ней также. Зато к резервным членам у обеих сторон не было претензий. Таким образом, в коллегии образовалось восемь вакантных мест, и их заполняли еще четыре дня. В итоге состав получился довольно любопытный. Двое относительно молодых дедушек остались, хотя Мариэлла думала, что Том захочет от них избавиться, так они явно симпатизировали обвинению. Если бы на суде рассматривалось чье-нибудь постороннее дело, Мариэлле было бы интересно следить за тем, как прокурор и адвокат формируют коллегию присяжных. Остались в коллегии также одноногий ветеран и чернокожий музыкант. Появился еще один мужчина, потомок китайских иммигрантов, профессор экономики в Колумбийском университете. Все остальные члены, в том числе и резервные, были женщины. Самая младшая из них была старше Мариэллы, имела троих детей. Все дети были гораздо старше Тедди. Еще одна женщина тридцать лет провела в монастыре, а недавно сложила с себя обет и уехала домой, чтобы ухаживать за умирающей матерью. Мать умерла, а дочь решила не возвращаться в монастырь. Замужем не была никогда. Еще в коллегию попали две подруги, незамужние учительницы, работающие в одной и той же школе. И наконец, три очень обыкновенного вида женщины, замужние, не имеющие детей и работающие в крупных фирмах на незначительных должностях. Одна из них когда-то работала секретарем у юриста, но специальных знаний в юриспруденции не имела, и ни обвинитель, ни защитник не дали ей отвода. Таким образом, в коллегию попали добропорядочные и достойные граждане.